– Ты так торопишься умереть? – его голос чуть громче шепота. И от его ухмылки меня тошнит. И опять эти долбаные колокольчики! Он что их себе на язык развесил?

– А ты почему не торопишься меня убивать?

Он снова смеётся. И от близкого расстояния его дыхание щекочет мою кожу. По мне прошлись мурашки.

– Я просто удивлён. Да что там! Я очень удивлён, – он улыбнулся ещё шире, если это вообще возможно.

– Чего?

Неужели я опять моргнула и что-то пропустила?

Очень резко он перестал сжимать моё плечо. Мне бы обрадоваться, но нет. Он протянул руку к моему лицу, и его тонкие прохладные пальцы прикоснулись к моей щеке. Это легкое прикосновения обожгло кожу.

– Ты как будто ангел. Чиста душой и телом. Как невинный ребёнок, беспомощный и беззащитный. – Его голос был отвратительно нежным.

– Что за бред ты несёшь?

– А то, моя Малышка, что под всей этой невинностью, – взяв меня за подбородок, он легонько повертел им, – скрывается безжалостная охотница.

Он придвинулся ко мне так близко, что его губы почти касались моих. Мои глаза полезли на лоб, в ту же секунду как он закончил говорить слово «охотница». Вот чёрт! Откуда он узнал, кто я?

– Удивленна? Хм. Я тоже.

Он выпрямился, и его правая рука снова скользнула на моё плечо.

– Ладно, умник. Ты знаешь, что я кроме еды ещё и охотница. Так чего, чёрт побери, ты ждёшь?! Любой вампир на твоём месте уже давно бы высушил меня до последней капли крови, а голову взял бы как трофей!

Вампир пристально смотрел на меня и неожиданно расхохотался.

Если б не моя беспечность, этот весельчак уже давно бы горел в аду! Честное слово, если по чистой случайности или по нелепой удаче я останусь в живых, то один из своих кинжалов я приклею к руке супер клеем. Чтобы никогда его больше не забывать дома. И плевать если мне будет неудобно!

– Аврора, Аврора. А ты довольно храбрая, Аврора, – он произносил моё имя так, будто пробовал на вкус. Имя! Откуда он знает моё настоящее имя?

– Ах, ты грёбанный ублюдок! Чего ты хочешь от меня? – выплюнула я ему в лицо.

– А ты дерзкая штучка, – подмигнул он бровями. – Никогда бы так не подумал, просто глядя на тебя. Хорошо, давай перейдем к нашим делам.

У меня на мгновение отпала челюсть.

– Меня с мертвецами никакие дела не связывают!

Он рассмеялся, а я мечтала закрыть себе уши от этого проклятого смеха! Я начинала ненавидеть колокольчики.

– Это поправимо.

– Скотина!

– Ах, твой язычок всё больше заостряется.

– Погоди немного и ещё не то услышишь!

– Охотно верю, моя Малышка.

– Перестань называть меня малышкой!

– Договорились, Милая.

По-моему моя злость доставляет ему только удовольствие. Хорошо. Успокойся. Дерзи ему. Но не показывай злость. И конечно страх.

– Мне нужно узнать у тебя кое-какую информацию, до того как ты окажешься в могиле.

– Ах, я удосужусь могилы? Что ж. Я была о тебе худшего мнения.

– Но не бросать же тебя в канаву! Я так с дамами не обращаюсь.

– Да ты просто джентльмен.

Он снова смеётся. Проклятье! Что это за нелепые колокольчики в его голосе?

– Да ещё и весельчак.

– Поверь, не каждому дано, меня рассмешить. Даже отнюдь раздражают. Но ты вызываешь у меня оба эти чувства. Жалко будет тебя убивать.

Он сказал это как о собаке, которую ему жалко усыплять. Да что он там себе возомнил! Я не его собственность.

– Заканчивай уже. Ты слишком много болтаешь.

– Ты удивляешь меня всё больше и больше, Малышка. Ты достойна уважения.

– Сказать куда ты можешь засунуть своё уважение?

– Ах, – он театрально, вздохнул, выражая обиду, – я оскорблен!

Я закатила глаза.

Меня одарили пристальным взглядом.