— Ну, наконец-то, моя цапелька пришла.

— Па… опять ты.

— Ну, а что, ножки длинные и стройные, как у цапельки.

— Ладно, уж тебе, — папа всегда меня так ласково называет, а мне как-то не по себе становится, но приятно.

— Хватит болтать, ешьте, а то опоздаем, — я улыбнулась папе, а он мне.

— Ну, зачем ты снова надела эти ужасные линзы? — с укоризной спросила мама, подсаживаясь к нам за стол.

— И ничего они не ужасные, мама.

— Снимай.

— Мама… я так уверенней себя чувствую.

— Всю жизнь собралась за шторкой жить? — вздохнув, сказала.

— Ладно, — пришлось снять, мама принесла коробочку из-под линз и убрала их в нее.

— Какая же ты глупая, дочка, — сказал папа. — Не представляешь, какой ты бриллиант, ты не осознаешь свою красоту и индивидуальность. Ты — единственная такая.

— Пап… ты так говоришь, потому что я — твоя дочка.

— Вроде уже двадцать один, а все такая же глупенькая.

— И ничего не глупая, у меня вообще-то красный диплом. Ты забыл? — откусывая сырник, спросила у папы.

— Юна… заляпаешься, для чего у нас столовые приборы? Снова руками ест… нет, она никогда не вырастет.

— Ммм… так вкуШнее, ма… — улыбаясь с набитым ртом, проговорила я.

И мы снова переглянувшись с папой, улыбнулись.

— Закругляйтесь, сговорщики…

Мы с папой сначала довезли на нашей машине маму до ее работы, она у нас работала в супермаркете продавцом-кассиром. А потом папа довозил меня до метро, потому что мне добираться в центр Москвы, а это очень далеко. Хорошо, что есть автомобиль, не супер крутой, конечно, но зато пешком не ходим.

— У тебя все получится, не нервничай. Ты у меня ответственная и умная девочка.

— Еще недавно ты говорил, что я глупая. Как быстро я поумнела, — я тараторила от волнения, у меня такое бывает.

— Ну, это в конкретных случаях.

— Па-а!

— Ну, все-все, моя принцесса.

У меня замечательный папа, балует часто, вот как сейчас.

— Так, на вот, держи, тебе пригодится, — вытащил из своего кармана купюру. — На обед, вкусность какую-то купить.

— Па, у меня есть, и не факт, что меня возьмут. Это всего лишь собеседование.

— Так, а ну-ка, прекратить мне с отцом пререкаться, ишь моду взяла, — выбора мне родитель не оставил, вложил деньги в ладонь. Я убрала себе в кошелечек.

— Спасибо, папуль, все, пошла.

— Иди, принцесса. Тебя возьмут, даже не сомневайся, ты у меня умничка.

— Спасибо, па… — улыбнулась я и помахала ему рукой, когда он отъезжал.

Вышла из метро, кутаясь в жакет и прижимая к себе сумочку, где были мои документы. На улице вроде не так прохладно, но мне стало зябко, как только я посмотрела на громадное здание, хоть и в три этажа, но оно раскинулось вальяжно, на весь квартал. Я вздохнула и направилась через пешеходный переход, пока поток машин стоял. Честно говоря, я бы еще постояла, но боюсь опоздать.

— Доброе утро, чем могу помочь? — спросил меня крепкий, коренастый мужчина на проходной, когда я подошла.

— Доброе утро, мне назначено на восемь утра.

— Вы на собеседование, устраиваться на работу?

— Да.

— Ясно. Представьтесь, пожалуйста.

— Тихонова Юта Юрьевна.

— Так… — придвинув к себе журнал, стал искать меня в списке.

— Ага… нашел. Да, есть такая. Предъявите паспорт.

Показала ему, открыв в середине, после чего он открыл мне проход и подошел ближе.

— Будьте добры, ваше запястье, мне надо нанести временный водяной знак.

— Ничего себе, как все серьезно.

— Да, руководство так решило.

— Конечно, пожалуйста, — я вытянула запястье, мне нанесли водяной знак, так красиво переливался. Я еще покрутила рукой, улыбаясь.

— Проходите, Вас проводят, — улыбнулся мне в ответ охранник.