― Что?

Легкая ухмылка на его лице сразу же исчезает, когда он внимательно смотрит на меня.

Эти темные глаза опускаются с моего лица на мое тело и совершают небольшое путешествие по нему. Постепенно опускаясь, а затем так же медленно поднимаясь обратно. Когда его взгляд встречается с моим, выражение его лица меняется. Взгляд, которого я раньше не видела, он заставляет меня нервничать и чувствовать себя неловко.

― Что? ― бормочу я, избегая его взгляда.

Но я вынуждена посмотреть на него снова, когда он не отвечает несколько секунд, потому что, Господи,это становится неловко.

Мне приходится придать своему тону немного решимости, когда я повторяю:

― Что?

Он не отводит взгляда, продолжая напряженно наблюдать за мной. Я ненавижу, что это заставляет мое сердце биться быстрее. Я не должна ничего чувствовать к нему.

― Это была не женщина, ― наконец говорит он.

Настала моя очередь недоверчиво рассмеяться.

― Конечно. Я полностью тебе верю.

― Лилиэн. Я большой поклонник кисок, но у меня есть дела поважнее, чем постоянно искать теплое место, куда можно вставить свой член. К тому же.. теперь я женатый человек.

Его вульгарные слова и отношение ускоряют мой и без того неровный пульс, и я ненавижу это еще больше.

Я что, дура, чтобы верить его словам? Ни за что не поверю, что он все три недели воздерживался от.. кисок.

Я пожимаю плечами и пытаюсь казаться равнодушной.

― Хорошо.

Он снова игнорирует меня, направляясь широкими шагами к выходу.

Я надеваю пальто, затем собираю платье на бедрах и пытаюсь догнать его. И снова он совсем не джентльмен, когда садится за руль и заводит машину. К тому времени, как мне удается забраться внутрь и убедиться, что мое платье ни за что не зацепилось, я замечаю, что он нетерпеливо постукивает пальцами по рулю, и это раздражает меня больше, чем следовало бы.

― Все пошло бы быстрее, если бы ты мне помог, ― замечаю я.

Он трогается с места, съезжая с большой подъездной дорожки, покрытой гравием.

― Я предпочитаю подождать.

Дикарь.

Мне каким-то образом удается сдержать вздох.

Вот почему я не вступаю с ним в разговор. Я изо всех сил старалась игнорировать его в течении трех недель, что привело к миру и покою. В ту секунду, когда кто-то из нас открывает рот, мне хочется пробить головой стену. Просто будет лучше, если я буду молчать.

Уже через пять минут нашей поездки я начинаю чувствовать себя неловко. Я никогда не находилась так долго в его присутствии. И сейчас мы находимся в замкнутом пространстве, наедине. Я привыкла избегать его на больших расстояниях и прятаться от него по всему дому.

Мне не нравится так близко быть к нему.

Его дорогой парфюм, слабое дыхание, каждое движение его рук на руле. Его здесь слишком много, и я чувствую, что погружаюсь в него против своей воли.

Я смотрю на него на следующем светофоре, и мое сердце замирает, когда замечаю, что он смотрит на меня.

Дерьмо.

Я немедленно поворачиваю голову к окну и стараюсь не обращать внимания на то, как жар ползет вверх по моей шее.

Его взгляд на мне подобен тяжелому грузу.

На что, черт возьми, он вообще уставился?

Мое тело остается совершенно неподвижным, пока не загорается зеленый сигнал светофора, и я сразу же физически чувствую облегчение.

Поездка до особняка заняла не более двадцати минут, но мне показалось, что прошла целая вечность. Я хотела открыть дверцу машины и просто выпрыгнуть на ходу. Никто из нас не произнес ни слова, и молчание было одновременно напряженным и неловким.

Я почти уверена, что Эйс догадывается насколько я не в духе, потому что он смеряет меня жестким взглядом, как только паркуется на обочине, где уже выстроились другие машины.