– Возьми себя в руки, Вика. В конце концов, должно же у тебя быть женское достоинство! Почему ты ведешь себя как тряпка? – Левченко говорил девушке жестокие слова, намеренно пытался вызвать у Вики хоть немного злости. – Распустила нюни! Не любят ее, видите ли. А что, разве кто-то обязан это делать? Если ты влюблена, то и другие должны испытывать те же чувства, не так ли? Понимаешь, что ты эгоистка? Ради собственного благополучия, личного счастья ты готова сломать жизнь другому человеку. Нет у меня любви к тебе, Вика. Нет и не будет. Вместе нам не быть. Ты очень хороший человек, совсем молода, девчонка еще. У тебя вся жизнь впереди. Ты обязательно найдешь человека, который будет тебя на руках носить. И не дави, пожалуйста, на жалость. Это не пройдет, потому что жалость, проявленная сейчас, впоследствии может обернуться трагедией.

Девушка закрыла лицо руками и заплакала.

Левченко тряхнул головой.

– Только этого не хватало! Ты, Вика, езжай домой и не появляйся здесь больше.

– Как же ты жесток! – проговорила девушка.

– Да! – повысил голос Михаил. – Жесток, но с тобой иначе нельзя!

Этот возглас услышал начальник училища, подошедший к КПП.

Он остановил дежурного, бросившегося к нему с докладом, кивнул в сторону автостоянки и спросил:

– Что там происходит, прапорщик?

– К курсанту приехала девушка, товарищ генерал-майор.

– И что? У курсанта есть увольнительная записка?

– Никак нет.

– Так почему вы пропустили его за пределы училища?

– Виноват, товарищ генерал-майор.

– Это не ответ!

– У них там какая-то проблема.

– У вас она тоже будет!.. – Начальник училища прошел мимо прапорщика, спустился к скамейке.

При виде генерала Михаил вскочил и выпалил скороговоркой:

– Курсант первого взвода третьей роты Левченко, товарищ генерал-майор.

Начальник училища увидел заплаканное лицо девушки и спросил:

– Что происходит, курсант?

– Это, товарищ генерал, личное.

– Личное? Негоже будущему офицеру доводить женщину до слез.

– Понимаю.

Поднялась и Вика.

– Товарищ генерал, Миша ни в чем не виноват. Это все я…

– Вот как? – Генерал хмыкнул и пробурчал: – Ну-ну.

– Мне готовиться на гауптвахту? – спросил Левченко.

– А что, очень хочется?

– Никак нет, но…

Начальник училища махнул рукой и поднялся к КПП.

Дежурный вытянулся в струнку и заявил:

– Я сейчас разгоню эту парочку, товарищ генерал. А курсанта пропустил один из моих помощников, в мое отсутствие.

– Не трогайте их, пусть поговорят. Вам же, товарищ прапорщик – выговор.

– Есть выговор!

Генерал прошел через КПП и направился к штабу.

– Это я из-за тебя выговор получил! – накинулся дежурный на помощника, того самого курсанта, который выпустил Левченко. – А комбат еще добавит, и не видать мне отпуска летом.

– Да чего ты дергаешься? – спокойно проговорил парень. – Подумаешь, выговор. А в отпуске и зимой неплохо. Водку в холодильник ставить не надо.

– Борзый, да? Тебе все по фигу, да, выпускник хренов?

– Ты за базаром следи, прапор! А то можно и в репу запросто получить.

– Да как ты смеешь подобным образом разговаривать со старшим по званию?

– Шел бы ты, старший по званию!

– Учти, парень, тебе это тоже не сойдет с рук.

– Тебя реально послать?

– Службу неси!

– А куда она денется? И как далеко ее нести, не подскажешь?

– Нет, лучше три наряда с первым и вторым курсом, чем один с четвертым.

– Это точно.

Дежурный прошел в помещение, присел за пульт, сдвинув шапку на затылок. Помощник улыбнулся и встал возле решетчатых дверей КПП.

После ухода генерала Вика вдруг преобразилась и заявила:

– А ты прав, Миша! Насильно мил не будешь. Я не стану больше доставать тебя. Справлюсь как-нибудь, забуду, что ты был в моей жизни. Тебе же желаю счастья. Извини, что у тебя могут возникнуть неприятности из-за меня. Прощай!