Олимпия Васильевна выходить из зала не пожелала, поэтому встретила чрезмерно довольного сына, нахмурившись.

– Снова коньяк в буфете дегустировал?

Спорить и оправдываться Медведь не стал. Он вообще считал ниже своего достоинства спорить с женщиной, особенно, если это мама.

***

С тех пор Медведь не пропускал ни одного выступления и прочитал все, что смог найти в интернете о девушке. Итальянские корни, хотя она не похожа на итальянку: белокожая, сероглазая с чуть рыжеватыми на свету волосами. Подающая надежды амбициозная балерина, не замужем. Последний факт радовал особо.

Роман Медведев не считал себя человеком робкого десятка, да и назвать слабаком того, кто поднимает бревно весом в двести с лишним килограмм и в состоянии таскать по площадке грузовик весом двенадцать тонн, ни у кого не повернулся бы язык. Но когда Асия вошла в кафе, где они сидели вместе с Анатолем, Русский Гризли внезапно почувствовал себя беспомощным.

Маленькая и тонкая, с распущенными слегка вьющимися волосами, она зябко куталась в зимнее пальто. Он чуть не заказал для неё все горячие напитки заведения сразу, но так и не нашел в себе сил пригласить на свидание.

Вот и сейчас, мужчина бежал к черному входу театра. Роман давно уже знал, кому нужно позвонить, чтобы без проблем передать букетик. Посмотрел на часы, черт, она могла уже уйти!

Будьте прокляты все нерасторопные сотрудницы цветочных магазинов.

Оставалось завернуть за угол обшарпанного здания, пройти несколько метров по темному узкому переулку – там почему-то никогда не горел фонарь – и будет он, долгожданный служебный вход театра.

Но планы спутал громкий крик из темноты:

– Нет! Отпустите!

Внутри все похолодело, когда он узнал голос Асии.

Асия

Я привыкла верить, что каждый новый день – это чистый лист, который можно раскрасить новыми красками. А старый? Старый можно вырвать из альбома и выбросить в мусорное ведро. Особенно, если он такой дурацкий, как сегодняшний.

Выходя из театра, я прихрамывала на одну ногу и мечтала скорее добраться домой, уснуть и проснуться уже в том самом новом дне.

Впервые за несколько недель в руках не было букета ирисов. Может, и к лучшему? Ударил мороз, цветы непременно замерзнут, пока иду до дома. Всего три квартала от театра, но в такой холод не выжили бы. Хотя ради них я, определенно, взяла бы такси.

Вдохнула морозный воздух и выдохнула теплое облачко пара. Впереди узкий переулок, укрытый такой плотной темнотой, хоть глаз выколи. Столько раз сотрудники театра просили заменить лампочку в одиноком полуслепом фонаре, но так и не дождались. Руководство, видимо, решило подождать пока кого-нибудь здесь убьют или пара артистов переломает себе руки-ноги.

– Ай! – поскользнулась на ступеньке.

– Осторожнее. Берегите себя, Асия.

Из темноты ко мне шагнул человек. Приятный голос, сильная рука с длинными музыкальными пальцами придержала за локоть.

– Откуда вы меня знаете? – вылетело вместо благодарности.

Может, это он? Поэтому нет ирисов. Решил прийти сам, дождаться меня и познакомиться. Я вглядывалась в незнакомое лицо: узкий подбородок, огромные глубоко посаженные глаза и впалые щеки. В черном пальто с высоким воротником он чем-то напоминал вампира.

Разочарование. И в себе, и в нем. Наивная одинокая девочка внутри меня, разумеется, давным давно придумала человека, который дарит ирисы. Высокого, сильного, благородного и очень мужественного. Реальность с фантазией не совпала.

– Я ваш большой поклонник, – он помог мне спуститься со скользкой ступеньки. – Здесь темно. Я вас провожу?