– Неужели? И как она? – Мама сжимает губы, но, не удержавшись, выпаливает, – старая грымза

Я начинаю хохотать. Мама терпимо относится ко всем людям. Она может понять и оправдать любого человека и любой его поступок. Но миссис Ньюборн является, пожалуй, единственным исключением. Пересказываю беседу, что состоялась у нас после встречи на кладбище.

Мама передергивает плечами:

– Ты не поверишь в то, что я сейчас скажу. Но она права. Доченька, тебе нужно отпустить его.

– Я отпустила, – начинаю жалеть, что начала этот разговор.

– Ты должна быть счастливой. Тебе нужно встретить хорошего мужчину, выйти замуж, завести детей.

– Ма, счастье не обязательно должно заключаться лишь в замужестве и детях.

– Тебе нужна семья.

– А из этой вы меня уже выгоняете?

– Я о другом.

– У меня есть семья. У меня есть все, что мне нужно. На данный момент я не хочу ничего менять.

– Нельзя вечно прятаться в полиции.

– Что ты хочешь сказать? – Мама молчит. – То есть, по-твоему, я прячусь? По-твоему, я сбежала от своих проблем на эту работу?

– Я не это имела ввиду.

– А мне кажется, именно это. Ты знаешь, почему я пошла в полицию. Не прятаться. И моей жизни работа уж точно никак не мешает.

– Сын Дуайта спрашивал о тебе.

– Мама!

– Что? Он славный, ты ему всегда нравилась.

– Боже, я не ожидала, что мы скатимся до сватовства. Я в состоянии найти себе парня, если захочу. Поверь мне.

– Я волнуюсь за тебя.

– Я понимаю. И очень это ценю. Но у меня действительно все хорошо.

Мама долго внимательно изучает меня.

– Твоя сестра объявилась.

Меня словно обухом по голове стукнули. Я таращусь на маму и не могу осознать смысл сказанных ею слов. Мое сердце начинает громко и сильно ухать в груди.

– О чем ты говоришь?

– Джилл приезжала к нам.

– Это шутка?

– Какие уж шутки.

Перевожу взгляд на каминную полку, где стоит фотография со школьного выпускного. С нее на меня смотрят два одинаковых лица. Мое и моей сестры-близняшки. Джилл уехала на поиски славы и счастья десять лет назад. С тех пор о ней никто и ничего не слышал. Я пыталась разыскать ее через полицию, но никаких данных найти не удалось. Я чувствовала, что она жива, и, возможно, в порядке. Мы настолько смирились с ее отсутствием, что внезапное появление в родительском доме – по меньшей мере, шок. Она всегда была взбалмошной, но очень мягкой. Если принято считать, что один из близнецов плохой, а второй хороший, то в таком случае я как раз злой близнец. Мой характер более жесткий, непреклонный, я не считаю нужным нянчиться с людьми или делать то, что мне не нравится. А Джилл, наоборот, всегда была податливой, послушной, прилежной. Ее отъезд стал неожиданностью. Однажды утром она просто спустилась к завтраку с большой сумкой и сказала, что уезжает. Сказала, что не намерена тратить свою жизнь здесь. Я тогда уже жила в Нью-Йорке, поэтому попрощаться с ней шанса мне не представилось.

И сейчас она объявилась. Я продолжаю глазеть на маму.

– Когда она приезжала? Надолго? Что она сказала? Где она? Где была столько времени?

– Она побыла несколько дней и снова уехала.

– Что? Мама, почему вы сразу мне не позвонили?!

– Она просила этого не делать. Она выглядела ужасно и не хотела, чтобы ты видела ее такой.

– Боже, что за бред. Мама, расскажи все нормально.

– Она приехала посреди ночи. У нее из вещей лишь рюкзак. Она сильно похудела, осунулась, но волосы великолепны, очень длинные. Попросила остановиться у нас, разве мы могли ей отказать. Хотя мы были просто шокированы. Спала целые сутки, потом набросилась на еду так, словно не ела неделю. Погуляла здесь вокруг. Не разговаривала с нами. Лишь доброе утро и тому подобное. Просила не задавать ей вопросов, придет время, и сами все узнаем. Когда я звонила тебе, чтобы пригласить в гости, Джилл была еще здесь. Возможно, она услышала мой разговор с тобой, или услышала, что я сказала папе о твоем приезде, но на следующее утро она снова исчезла. Оставила лишь записку.