Я повернул голову и посмотрел в глаза Венедиктову. В полумраке они горели красным.

– Прежде чем прикончить старика в дурацкой кепке, – он говорил о Федорыче. – Я вспорол сам себе брюхо и заставил его жрать собственные кишки.

Я нахмурился, но ничего не сказал. Потому что нечего. Нас всех переиграли. Внутри аристократа сидит тот демон, который вчера был в теле лидера охотников.

– Но, пожалуй, тебе стоило остаться в живых. Ради того, чтобы я взглянул на твое выражение лица сегодня, – осклабился аристократ. – И если бы была моя воля, то я бы прямо сейчас вырвал твое сердце и сожрал его. А лучше, заставил бы тебя самого это сделать.

Душегуб. Я смотрел в глаза Венедиктова и не мог поверить в то, что произошло. Демон каким-то образом смог занять тело Федорыча. А сейчас он сидит в шкуре аристократа, которые также обычно защищены от одержимости. Похоже, что только думают, что защищены. А самое паршивое то, что я не могу просто так набросится и выбить мозги главе одного из влиятельнейших кланов города. После этого я сам нежилец. Никто не станет разбираться в том, что я всего лишь охотился на демона. Меня четвертуют на Дворцовой площади, чтобы показать всем остальным что бывает с теми, кто посмеет поднять руку на аристократа. А что тот одержим нужно еще доказать.

– Вся эта система кланов в Новом Мире не позволяет главе рода открыто прибить одаренного, – в ответ моим мыслям заговорил демон. – Пусть и такого безродного как ты. Нет. Конечно, я могу сделать это, но люди быстро сообразят, что с Венцеславом Никитичем что-то не так. А у меня большие планы, чтобы наплевать на них из-за такого насекомого, как ты, охотник. Так что, считай сегодня тебе повезло.

Ирония судьбы. Охотник и демон сидят за одним столом и по воле обстоятельств не могут перегрызть друг другу глотки. Но пусть чертовы кланы сами разбираются с тем, кто вошел в их общество без одобрения императора. Я просто при случае попробую намекнуть кому-нибудь из них, что с Венедиктовым не все в порядке. Сейчас меня больше всего волнует другое.

– Моя дочь, – процедил я. – Где моя дочь?

Аристократ приблизился и зашептал:

– Ее ведут. Я же давал слово и не могу его не сдержать, – противно ухмыльнулся он.

Дверь распахнулась и на пороге я увидел девочку. Одного взгляда мне хватило, чтобы понять, что это не моя дочь.

Черные вьющиеся волосы. Заостренные уши. Пирсинг в носу. Тонкие запястья. Худощавое тело покрыто синяками. Глаз не видно, потому что девочка опустила взгляд. Но мне одной формы ушей достаточно, чтобы понять, что привели не ту.

Я встал, ударил по столу и приблизился к аристократу.

– Где. Моя. Дочь, – процедил я.

Демон неприятно скалился и молчал. Я понял, что мне ловить больше нечего. Он не знает где она. И Венедиктов не знал. Они сразу хотели обвести меня вокруг пальца. Забрать деньги и подсунуть первого попавшегося ребенка. Первую несчастную девочку. Сохранить лицо аристократа, сдержав слово только на половину. Но наплевать на сделку. А-а-а-а-а! Если бы я только знал, что слово аристократа для Венедиктова – пустой звук.

– Я выверну твою душу на изнанку, демон, – процедил я, глядя в стеклянные глаза главы клана.

– Вышвырнете его отсюда вместе с этой девкой и больше никогда не пускайте, – приказал он своим прихвостням.

Шаги послышались за моей спиной.

Я слишком долго занимался охотой. Мне не нужно было даже оборачиваться, чтобы понять на каком расстоянии от меня находится человек.

– Только попробуй прикоснуться ко мне и я сломаю тебе руку, – бешено испустил я, но ни сделал ни единого движения.