– Все наладится, ну что ты, успокойся, – Иван попытался найти правильные слова, но не мог, понимая, если товарищи пойдут добровольцами на войну, ему оставаться в стороне нельзя, что подумают люди, под бабью юбку спрятался. Непригоже русскому человеку в кустах прятаться. А что скажет сосед, дед Самойл, старый вояка, измельчал русский народ, как потом жить в деревне, на порядок не выйдешь, от стыда сгоришь.

Гармонист, взял в руки гармошку и задорно заиграл плясовую, но никто из гостей не вышел на круг. Какое-то время еще поиграл и вдруг как будто протрезвел, отложил инструмент, подсел к отцу Ивана:

– Дядя Петя, одолеем мы врага, не может быть, чтобы правда была не на нашей стороне. Сталин, он ведь знает, что делать? – произнес повзрослевшим голосом, что все гости уставились на него. Повзрослел на десяток лет, понимали люди, понимал и он, стыдясь недавнего ребячества. Ведь там, на войне молодые парни, такие же, как и он, в это время воюют с врагом. И в эту минуту кто-то получил смертельную рану, лежит на поле боя, истекая кровью, и думает, неужели это конец жизни, но это не справедливо, его ждут дома мать, отец, любимая девушка. Он ведь еще молодой. Почему бог допустил такую несправедливость, человек должен умереть своей смертью, а не от пули. И почему эта пуля досталось ему, а не тому солдату, кто сейчас в атаке. И кто на этом свете решает, кому жить, а кому умереть.

Петр Никифорович по-отцовски посмотрел на гармониста, потом на молодых, на рядом сидящую с ним супругу Анну Андриановну с заплаканными глазами. Ему почему-то захотелось взглянуть на небо или от того что там за холмами слышны раскаты грома, а может, его душе захотелось попрощаться с ключанским небом. А такого красивого неба нет на всем белом свете, на голубом покрывале плыли белые кучерявые облака, и они так близко, стоит только подпрыгнуть – дотронешься рукой.

Семен Иванович прервал его думы:

– Сват, сейчас дождь подойдет, ишь как молния разыгралась, вымокнем, столы в дом надо занести.

– Пожалуй, – подумал вслух Петр Никифорович и встал, не переставая думать, как без него и сына справятся с домашним хозяйством жена, престарелая мать, сейчас прибавилась невестка. Если что помогут соседи, так мужиков под корень заберут на войну, если что дед Самойл и его возраста сельчане, но они им не помощники, самим понадобится помощь.

Гости как бы ждали команды хозяев застолья дружно вставали из-за стола и по очереди подходили к молодоженам, поздравляя и в то же время, извиняясь, решили покинуть свадьбу. Все понимали: Петру Никифоровичу завтра идти на войну, ему нужно отдохнуть, собраться в дорогу. Мужики, уходя, вернули ворота на их законное место. Там, за воротами, осталась спокойная размеренная жизнь, какая она будет завтра, никто не знал…

Утром следующего дня призывники собрались у конторы. В сторонке их ожидали подводы. Председатель сельсовета торжественно прочитал напутственную речь, наказав с честью защищать родную землю, не осрамить своих отцов и обязательно вернуться живыми. Призывники решили пройтись по деревне пешком, попрощаться с родными местами. Выйдя за околицу, остановились у кромки леса, и каждый завязал узлом ветку березы. Узел для них станет оберегом, если сохранит свою форму, солдат с войны вернется живым. Эту традицию придумали не они, а их отцы, уходя на первую мировую войну. Сейчас тот же враг топчет русскую землю…

Прошло две недели войны. Поздно вечером в дом Ивана постучался председатель, войдя в избу, снял фуражку, встал у порога. Иван, посмотрев на его мрачное лицо, понял, вот и подошла очередь и до него идти на войну.