С ним вошло несколько мужчин и дам, из которых одна, как мне сказали, была танцовщица, управлявшая княжеским балетом. Только что князь сел со своими гостями, загремел оркестр, и вскоре поднялся занавес. Давали балет “Зефир и Флора”. Я в первый раз увидел театральную сцену и на ней посреди зелени и цветов толпу порхающих женщин в каких-то воздушных нарядах. Я не знал еще тогда, что весь персонал труппы – и музыканты в оркестре, и танцоры, и танцовщицы – были крепостные люди князя. Мне и в голову не приходило, что этот вельможа На крепостной балет согнал на многих фурах/ От матерей, отцов отторженных детей…[6]Я видел только, как сотни зрителей любовались танцами и дружно хлопали при появлении Флоры. Когда упал занавес, артистку позвали в княжескую ложу, где она выслушала что-то от своего властителя и поцеловала ему руку. Мне показалось это странным и неприличным».
Упомянутая Милюковым дама в княжеской ложе – это именитая французская артистка балета Фелицата Виржиния Гюллень-Сор, урожденная Ришар, танцевавшая на лучших сценах Европы – в Париже и Лондоне. В 1823 году она была приглашена в Россию для работы в Большом театре и впоследствии как балетмейстер подняла московский балет на непревзойденную доселе высоту. «Она восхитила нас, мы ни в ком не видывали такого счастливого соединения силы и приятности, чистоты и выразительности. Все движения ее исполнены жизни», – писал Сергей Аксаков. Естественно, что Юсупов немедля пригласил Гюллень-Сор управлять балетом своей княжеской капеллы, в которой в 1826 году насчитывалось 16 балерин (помимо десяти певцов и певиц). Одна из первых постановок Гюллень-Сор на юсуповской сцене – балет «Зефир и Флора», который и видел Милюков. В дальнейшем Гюллень-Сор ставила спектакли в Большом театре, преподавала в Московском театральном училище. Она нашла в России нового мужа, жила (на Петровке и Большой Дмитровке) и умерла в Москве.
Вид на дворец Юсуповых со двора
Что же касается театра Юсупова, то в Москве он считался одним из самых известных: «На будущей неделе в доме Юсупова будет по подписке французский спектакль, разумеется, что Дюкло в числе актеров, и еще какая-то прелестная француженка, недавно сюда приехавшая», – сообщал В.Л. Пушкин П. Вяземскому в начале января 1828 года.
Журналист Илья Арсеньев писал в XIX веке: «Юсупов любил театр и в особенности балет. В Харитоньевском переулке, напротив занимаемого им дома, находился другой, принадлежащий ему же дом, окруженный высокою каменною стеной, в котором помещался Юсуповский сераль с 15–20 его дворовыми, наиболее миловидными девицами. Этих девиц Юсупов обучал танцам; уроки давал им известный танцмейстер Иогель. Великим постом, когда прекращались представления в Императорских театрах, Юсупов приглашал к себе закадычных друзей и приятелей на представления своего кордебалета. Танцовщицы, когда Юсупов подавал известный знак, спускали моментально свои костюмы и являлись перед зрителями в природном виде, что приводило в восторг стариков, любителей всего изящного».