Из блестящего описания, которое Гоббс дает такой войне, становится понятно, почему нет ничего хуже, чем жизнь в эпоху «войны всех против всех». Гоббс начинает свои рассуждения с описания некоторых основополагающих черт человеческой природы и утверждает, что конфликт лежит в основе любого взаимодействия между людьми: «Если два человека желают одной и той же вещи, которой, однако, они не могут обладать вдвоем, они становятся врагами… и стараются погубить или покорить друг друга». Мир, не имеющий средств для разрешения такого конфликта, – безрадостное место, поскольку
выходит, что Нападающий может не опасаться лишь силы одного-единственного другого человека; если один человек сажает, сеет, строит или обладает какой-либо приличной Усадьбой, он может с верностью ожидать, что придут другие люди и объединенными силами лишат его не только плодов собственного труда, но также жизни или свободы.
Примечательно, что Гоббс предвосхитил рассуждение Петтита о «доминировании», заметив, что пагубной может быть даже одна лишь угроза насилия, даже если реального насилия удается избежать; при такой угрозе люди остаются дома после наступления темноты, ограничивают себя в передвижении и стараются как можно меньше взаимодействовать с другими. Война же, согласно Гоббсу, «состоит не в происходящих боях, а в явной устремленности к ним в течение всего того времени, пока нет уверенности в противном». Таким образом, даже перспектива войны оказывает огромное влияние на жизнь людей. Гоббс рисует образ человека, постоянно находящегося в страхе:
Отправляясь в путь, он вооружается и старается идти в большой компании; отправляясь спать, он запирает двери; даже в своем доме он запирает сундуки.
Все это должно быть до боли знакомо Воле Шойинка, который никогда не выходил на улицы Лагоса без пистолета «глок» под мышкой.
Гоббс признает, что люди также стремятся к каким-то элементарным удобствам и желают воспользоваться экономическими возможностями. Он пишет: «Страсти, делающие людей склонными к миру, – это Страх Смерти, Желание Вещей, необходимых для удобной жизни, и Надежда приобрести их своим Трудолюбием». Но ничего этого невозможно добиться естественным образом в состоянии войны. И в самом деле, любые экономические стимулы разрушаются:
В таком состоянии нет места для трудолюбия, так как никому не гарантированы плоды его труда, и потому нет земледелия, нет судоходства, нет ввозимых по морю товаров, нет удобных зданий, нет средств движения и передвижения вещей, требующих большой силы, нет знания земной поверхности.
Как следствие, люди будут стремиться найти выход из анархии, найти способ «ограничить себя» и «выбраться из жалкого состояния войны, которая по необходимости следует… из естественных людских страстей». Гоббс уже предвидел, каким образом это можно осуществить, когда вводил понятие «войны всех против всех» и заметил, что война возникает тогда, когда «люди живут без общей власти, которая держит всех их в трепете». Такую общую власть Гоббс называет «великим ЛЕВИАФАНОМ, ОБЩИМ БЛАГОМ или ГОСУДАРСТВОМ» (great LEAVIATHAN called a COMMON-WEALTH or STATE), в дальнейшем используя эти три термина как взаимозаменяемые. Таким образом, выход из состояния войны заключается в том, чтобы создать центральную власть такого рода, какой не было ни у конголезцев, ни у нигерийцев, ни у членов анархичных безгосударственных обществ.
Чтобы подчеркнуть тот факт, что подобное государство должно быть необычайно могущественным, Гоббс воспользовался образом Левиафана, морского чудовища, описанного в библейской Книге Иова. На фронтисписе его книги, показанном на фотографии на вкладке, изображен гигантский Левиафан в сопровождении цитаты из Книги Иова: