Однако лихорадочная тайная деятельность Карвена продолжалась. Более того, он даже еще больше активизировался, и корабли один за другим отправлялись в путь под командой капитанов, которых он привязывал к себе страхом не менее крепко, чем угрозой банкротства. Карвен отказался от работорговли, заявив, что доходы от нее постоянно уменьшаются.

Каждую свободную минуту он проводил на ферме, и так как вновь пошли слухи, что его видели если не на кладбищах, то неподалеку от них, то многие задумались, действительно ли старый купец изменил своим привычкам. Эзра Уиден, хотя и не мог беспрерывно шпионить за Карвеном из-за своих отлучек, упорствовал в своей ненависти, о которой забыли занятые своими делами горожане и фермеры, и изучал дела Карвена с небывалой тщательностью.

Странные маневры кораблей, принадлежавших таинственному купцу, никого не удивляли в то беспокойное время, когда любой колонист считал своим долгом действовать вопреки Сахарному акту, который мешал оживленной торговле. В Наррангассеттской бухте приветствовалась любая контрабанда, поэтому ночная разгрузка была делом обычным. Однако Уиден, который ночь за ночью следил за лихтерами и шлюпами, тайно покидавшими склады Карвена на причалах Городской улицы, вскоре убедился, что его страшный противник старается избежать встречи не только с вооруженными кораблями его величества. До 1766 года, когда Карвен столь сильно переменился, в них большей частью перевозили закованных в цепи негров, которых высаживали на безлюдном берегу к северу от Потюксета, а потом доставляли на ферму Карвена и запирали в большом каменном доме с высокими узкими бойницами вместо окон. Потом, однако, все переменилось. В одночасье перестали прибывать рабы, и Карвен прекратил ночные прогулки по бухте.

Но примерно весной 1767 года началось кое-что новое. Опять лихтеры отчаливали от черных тихих причалов, только на сей раз они направлялись дальше в бухту, возможно, до Нанкит-Пойнта, где встречали и принимали груз у неизвестных и разнотипных, но довольно больших кораблей, после чего матросы Карвена перевозили этот груз на прежнее место на берегу, а уже потом транспортировали его на ферму и запирали в том же самом загадочном каменном доме, в котором прежде томились негры. Груз представлял собой в основном коробки и ящики, которые, как правило, были прямоугольными, тяжелыми и напоминали гробы.

Уиден упорно следил за фермой, приходя к ней каждую ночь и лишь изредка позволяя себе недельный перерыв, если землю покрывал предательский снежок. Но даже тогда он старался по возможности приблизиться к ней по наезженной дороге или по льду, сковавшему речку неподалеку, чтобы взглянуть на следы. Когда же служба вынуждала его покинуть Провиденс, он нанимал своего приятеля из таверны по имени Элеазар Смит, и они могли бы пустить в оборот не один фантастический слух. Если они этого не делали, то только потому, что разговоры могли бы насторожить Карвена и помешать им. Они решили во что бы то ни стало узнать сначала что-то определенное, а уж потом действовать.

И они в самом деле узнали нечто потрясающее, так как Чарльз Вард много раз сетовал в разговорах со своими родителями на то, что Уиден сжег записные книжки. Об их открытиях известно лишь из отрывочных дневниковых записей Элеазара Смита и из других дневников и писем, повторивших сделанные ими в конце концов заявления о том, что ферма была лишь видимым прикрытием большой и опасной бездны, размеры которой недоступны для осознания человеческим разумом.