Перед глазами же вставала та мрачная картина с демоном, пожирающим город.

Не то.

Не так.

Я потрясла головой и рог поскребла. Надо выбросить это из головы. Подумаешь… приснилось дурное. И настроения нет? Тоже проблема. Бывает. И со снами, и с настроением. Тем более причина имеется, даже целых пять, одна другой краше.

Угораздило же ж.

- Угораздило, - призналась я себе со вздохом и выползла-таки из кровати.

За окном загорался рассвет.

Красиво, однако.

Горы. Солнце… там, дома, я только мечтала в горы поехать. Или к морю. Или вообще хоть куда-нибудь, за пределы такого обычного, привычного и родного городка. Но денег хватало лишь на съем да самое необходимое. Даже премии, которые моя незабвенная начальница выписывала щедро, куда-то да уходили.

На нужды неотложные.

А тут вот…

Стою. Любуюсь. Солнце поднимается из пропасти, огромный шар чистого золота, воплощение первозданной красоты и мощи. И смотрю, пусть даже от света глаза слезятся. Но я упрямо стою, вбираю каждую каплю этого вот…

- …красиво как… - голос раздался будто издалека. Такой нежный, едва различимый. И я замерла.

Снова?

- Красиво, - согласился мужчина, склоняясь над ладонями девушки.

И я выдохнула.

Все-таки как-то это… неудобно подсматривать. Будто я узнаю что-то, чего знать не должна бы, слишком личное, слишком близкое.

А эти двое…

Её я узнала.

Тот, давно умерший Повелитель, и вправду был неплохим художником. Во всяком случае, свою супругу он изобразил весьма и весьма точно. А она красивая. Красивей, чем на том рисунке.

Бледное личико.

Глаза огромные, яркие, что те озера, как бы ни пошло звучало. И устремлены на мужчину. Только в них видится не любовь, а… ожидание?

И снова это ощущение потусторонней жути.

Холодом по хребту.

- Никак не привыкну к этому, - её губы почти не шевелились, а в полупрозрачной оболочке тела клубилась тьма. И странно было, почему мужчина, этот вот опытный мужчина, который лучше меня все знает, не видит тьмы? – Все кажется… кажется, это не по-настоящему… что я снова умираю… и…

И она умерла.

Не тело, душа. Давно уже. А тело осталось. И я это тоже вижу, а он почему-то нет. Хочется крикнуть, предупредить, но в его глазах столько любви, что губы мои склеивает немота.

К тому же это уже случилось.

Давно.

Очень давно.

И я лишь смотрю. На полупрозрачные пальцы, которые касаются щеки мужчины, оставляя на нем едва заметный след тьмы. На его, опьяненного, очарованного. На неё, понимающую, что будет дальше. И… и ей все равно больно.

Но почему?

Если она – тьма, то откуда эта боль?

- Все уже, - он обнимает её, столь бережно и осторожно, будто и сам боится, что она вот-вот истает. – Все уже закончилось…

- Твои братья… они порой так на меня смотрят. И Командор Лассар. Он хочет меня убить.

- Ты ошибаешься.

- Нет, - она покачала головой. – Я это чувствую. Просто… когда ты рядом, он держится. А когда тебя нет… он подходит. Близко так. И смотрит. Смотрит. Только смотрит, но я с ума схожу от его взгляда! Не уезжай!

Она хватается за его руки, будто ищет спасения. И столько отчаяния в хрупкой её фигуре, что даже мне становится жаль её.

- Я умру, если ты уедешь! Они все… они думают, что я должна была остаться там, в горах… они… они…

- Тише.

- И Командор… особенно он. Я знаю, что он тебе говорит! Что я одержима.

Мудрый Лассар.

И надо с ним поговорить. Он должен бы помнить. Такое хрен забудешь. И возможно, то, что сокрыто в его памяти, поможет мне разобраться в происходящем.

- Он ведь говорил?

- Он просто очень древний. И он видел, как рушилась Империя. Это оставляет свой след.

Его пальцы скользят по полупрозрачной щеке.