– Значит, две недели у меня еще есть?

– Есть больше времени, но мы не хотим рисковать.

Однако по настоянию Самого, как шутливо все называли директора Базы (в просторечии «Обезьянника») Виталия Дмитриевича Коршунова, карантин отложили на несколько дней для приведения всех дел в норму. Врачи скрепя сердце разрешили эту отсрочку, но усилили наблюдение. Тренировок стало меньше, зато всякой бумажной волокиты больше. Впрочем, меньше их стало еще и потому, что Володя уже с трудом ходил и свое состояние больше скрывать не мог – явные признаки болезни уже были заметны всем. Тем не менее работники Базы делали вид, что все нормально… Делали вид… От Володи не укрылось, как молоденькая секретарша вытерла слезы, когда он при ней чуть не свалился с лестницы. Он и сам чувствовал, что времени остается все меньше и меньше. Однако остальные процедуры шли своим чередом. Состоялась еще одна проверка у стоматолога.

Тот, отложив инструменты, довольно кивнул:

– Ну вот, теперь можешь гвозди перекусывать зубами.

Володя подвигал челюстью, вовсе не уверенный, что врач шутит. С его зубами возились постоянно, меняя пломбы на какие-то сверхпрочные, сделанные чуть ли не по космическим технологиям и по такой же космической стоимости. Еще на зубы нанесли специальный защитный состав и… в общем, что только не делали.

– Гарантия лет сорок, – продолжил врач, – но все же гигиеной не пренебрегай. Я там написал тебе все, что нужно. Да ты и так знаешь.

– Даже ночью помнить буду, – пообещал Володя и удрал из кабинета.

Сейчас ему хотелось только одного – чтобы все закончилось как можно быстрее. Вся эта суета начинала уже раздражать. Постоянные сборы, куча советов отовсюду. И бесконечная усиливающаяся боль, которую уже невозможно терпеть. От нее хотелось избавиться больше всего. Впрочем, он прекрасно понимал, что от организационной чехарды никуда не деться. Сам ведь не раз проводил совещания, приходилось потом руководить и исполнением принятого решения.

– Что? Я должен провести совещание? – Я озадаченно заморгал.

– Ага, – радостно отозвался Александр Петрович.

На Базе я находился уже почти год, который больше походил на сон… кошмарный. Занятия по предметам – это еще мелочи, хотя они и отличались от тех, что в школе. Но это и неудивительно: тут ведь не тридцать учеников, а один, раздолье для учителей. Счастье еще, что нет домашних заданий, все понимали, что я просто не успею их сделать, мой день был расписан по минутам. Так что усвоение знаний проверялось здесь же, на занятиях, в качестве самостоятельной работы… и не факт, что спрашивать будут по той теме, что изучали на прошлом уроке – могли спросить и по тому материалу, который я проходил неделю назад, а то и две. Подход простой: усвоил материал, значит, ответишь, а если плаваешь – ничего не понял и будь любезен уже самостоятельно и в свободное время все выучи. Поскольку свободного времени оставалось немного, я его очень ценил и тратить на занятия совершенно не хотел. Надеялся, что, как только натренирую память, будет легче… ага, размечтался. Учителя прекрасно знали о моих успехах и вместе с тренировкой памяти давали больше материала для запоминания. А самое подлое – спрашивали они не то, как я его запомнил, а как усвоил.

– Пересказать учебник наизусть и я могу, – заметил на мои жалобы Александр Петрович. – Но простое запоминание материала ничего тебе не даст. Вот ты выучил наизусть закон Архимеда.

– На тело, погруженное в жидкость… – тут же начал я.

– Замечательно. А теперь скажи, где бы ты мог его применить в жизни?