Это отчетливое, почему-то с металлическим привкусом, ощущение совершаемого зла – ну, или если отринуть пафос, непоправимой ошибки, за которую я буду непременно долго, тяжело и больно расплачиваться – оно не отпускало. Его не было, когда я на даче семьи Доценко опускалась на колени перед скамейкой, на которой лежал обнаженный Данил. Потому что тогда… тогда у меня было хоть какое-то оправдание… или объяснение тому, что я делала. Я хотела близости с тем, когда любила. Да, аморально – с учетом того, что мужчина не свободен. Но это хоть как-то меня оправдывало, хотя бы минимально. Сейчас меня не оправдывало ни-че-го. Я хотела опорочить человека, который лично мне ничего не сделал. И никакое отношение Леры к Дане, ее расчетливость и, очевидно, отсутствие любви к нему - в том смысле, в каком любовь понимала я, - меня не оправдывало. Даня не дурак. Может, его устраивает такой формат брака и такие отношения. Может… Может…

Но уже ничего остановить я не могла. Или не хотела. Я устала копаться в себе, искать себе оправдания и выносить себе же приговоры. Этот нескончаемый процесс внутреннего судопроизводства совершенно измотал меня. И я просто отпустила события. И позволила теперь уже им нести меня.

Подружек у Леры было не так, чтобы и много – с ней всего пять человек. Но учитывая ее далеко не самый жизнерадостный характер – вполне нормальное количество. Я не особенно в них всматривалась, но даже поверхностного взгляда было достаточно, чтобы понять, что они все примерно одного поля ягоды – стильные, ухоженные, маникюр, педикюр, красиво уложенные волосы, брендовая одежда. По сторонам они косились с явным любопытством. Но старательно демонстрируя легкое скучающее презрение.

Я провела их к столику, поинтересовалась, все ли в порядке. Мне царственно ответили, что все в порядке. Я вернулась к Золу и конспиративным шёпотом поинтересовалась у него, на месте ли Фарух. Зол мне недовольно буркнул, чтобы я уже не лезла, когда работают профессионалы, и принялся яростно смешивать очередной коктейль.

Мне ничего не оставалось, как снова вернуться в зал. А там началась шоу-программа. Не взглянув на сцену, на которой уже вертел бёдрами первый красавчик, я прошла к столику.

- Валерия, если у вас больше нет пожеланий – я пойду, хорошо?

- Что? – Лера отвела взгляд от сцены и рассеяно посмотрела на меня. – А, да-да, идите, Лиля. В ваших услугах больше не нуждаются.

Даже ее до безобразия снисходительный тон меня не задел. Я развернулась и пошла вон из «Черного Красавчика».

Я ехала домой с ощущением такой тяжести, будто весь день таскала мешки с картошкой. Или цементом. Оказывается, нечистая совесть весит очень тяжело. Дома я долго стояла на балконе, курила, смотрела в телефон. Я почему-то чувствовала себя невероятно одинокой. Как будто своим поступком я враз отрезала себя от всех людей.

Я хотела позвонить Ксюше. Написать Лёньке. Или вдруг оказаться на даче и пить с родителями чай. А больше всего я хотела, чтобы мне на плечи легла та самая рука – теплая и красивая. Но вместо этого я так и провела вечер на балконе – бездумно куря и листая ленту в телефоне.

***

С чего начинает утро каждый современный человек? Ну, хорошо, большинство современных людей? Конечно, не с завтрака, зарядки или душа. Все это - потом. И даже не с того, что встает с постели. Конечно, вы понимаете, о чем я. Первое, что мы делаем – протягиваем руку в сторону прикроватной тумбочки или опускаем руку с постели на пол и нашариваем... правильно, телефон. И только после того, как убеждаемся, что мир не рухнул, что куча лично тебе неизвестных людей опубликовала сторис, интернет-магазины прислали тебе очередную рекламу, а самые неугомонные друзья уже накидали в чатики мемов – вот тогда можно спускать ноги с постели. А если у вас есть свои интернет-проекты – то вы зависните еще минут на десять, за которые мы, обычные люди, успеем почистить зубы.