Говоря сие, не запрещаю делать богатые вклады: требую только, чтобы вы вместе с вкладами и даже прежде оных творили милостыню. Хотя Бог приемлет и вклады, но гораздо лучше милостыню. Там один приносящий получает пользу, а здесь и приемлющий. Там дар бывает иногда поводом к тщеславию; а здесь все делается по одному милосердию и человеколюбию. Что пользы, если трапеза христова полна золотых сосудов, а Сам Христос томится голодом? Сперва напитай Его алчущего, а потом остальное употреби на украшение трапезы Его. Ты делаешь золотую чашу, и не даешь чаши студеной воды! Что пользы устроить для трапезы златотканные покровы, а Христу не дать и нужного для прикрытия? Какой плод от того? Скажи, например, ты видишь человека, не имеющего у себя необходимой пищи, и вместо того, чтобы утолить его голод, только стол обкладываешь серебром; поблагодарит ли он тебя за это или скорее огорчится? И еще, ты видишь человека, покрытого рубищем и окостеневшего от холода, и вместо того, чтобы дать ему одежду, ставишь золотые столбы, говоря, что делаешь это в честь его; не скажет ли он, что ты над ним насмехаешься, и не почтет ли сего крайней обидой? То же представь и о Христе, когда Он, как бесприютный странник, ходит и просит крова; а ты вместо того, чтобы принять Его, украшаешь пол, стены, верхи столбов, привязываешь к лампадам серебряные цепи; а на Христа, связанного в темнице и взглянуть не хочешь. Говоря это, не запрещаю и в том быть щедрым, но советую также не оставлять другого, или даже и предпочитать последнее. За неисполнение первого никто никогда не был осужден, а за неисполнение последнего угрожает геенна, и огнь неугасимый и мучение вместе с демонами. Итак, украшая дом Божий, не презирай скорбящего брата, ибо сей храм превосходнее первого. Те утвари могут похитить и неверные цари, и тираны, и разбойники, а что сделаешь для брата алчущего и странного и нагого, того похитить не может сам диавол; оно сбережется в неприступном хранилище.

Посему, прочитавши все узаконения о милостыне, данные и в Новом и в Ветхом Завете, употребим все старание на исполнение оных. Сие и грехи очищает, ибо сказано: дадите милостыню, и се вся чиста вам будет (Лк. 11, 41). Сие важнее жертв: милости хощу, а не жертвы (Ос. 6, 6). Сие отверзает небеса: молитвы твоя и милостыни твоя взыдоша на память пред Бога (Дн. 10, 4). Сие нужнее девства. Так одни были изгнаны из брачного чертога, так другие введены были в оный! зная все сие, будем сеять щедро, дабы с большим изобилием пожать, и получить будущие блага по благодати и человеколюбию Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава во веки. Аминь.

Будем всегда прибегать к Богу и у Него просить всего. Ничего нет равного молитве: она и невозможное делает возможным, трудное – легким, неудобное – удобным. Ее совершал и блаженный Давид, потому и говорил: седмерицею днем хвалих тя о судьбах правды твоея (Псал. 118, 164). Если же Царь, обремененный бесчисленными заботами и развлекаемый со всех сторон, столько раз в день молился Богу: то какое оправдание или прощение можем получить мы, которые имеем столько праздного времени, и не молимся Ему непрестанно, и притом тогда, как можем получить столь великую пользу? Ибо невозможно, чтобы человек, молящийся с должным усердием и призывающий Бога непрестанно, впал когда в грех. А почему это, я скажу. Кто воспламенил свой ум, возбудил душу, преселился на небо, и таким образом Господа назвал своим; кто вспомнив о своих грехах, беседует с Ним о прощении их и молит Его быть милостивым и кротким: тот, по самому упражнению в такой беседе, отлагает всякое житейское попечение, окрыляется и становится выше страстей человеческих. Врага ли увидит он после молитвы? Уже не будет смотреть на него, как на врага; красивую ли женщину? Не соблазнится при виде ее, потому что пламень, возженный молитвой, еще остается внутри его и отгоняет всякую негодную мысль.