Как Федор каждый день думал о Светке, так и Галина Васильевна каждый вечер ложилась с мыслью о дочери. Волосы зачем-то покрасила. Теперь с красной головой ходит. Ведь такие красивые волосы – блондинка натуральная, коса с руку толщиной, чего ей еще надо? Фигурка ладненькая. Грудь, попа, ноги длинные. Молодость всегда упругая, красивая, пышущая, зовущая, звонкая, летящая. Вот и Светка такая же – в самом соку. Но взбрыкивает. Придумала в красный покраситься. Смотреть тошно. Как бурак. И только фыркает, если что-то скажешь. Спасибо, что хоть пока под приглядом. Вдруг захотела работать в пансионате, сама попросилась. Да как попросилась – перед фактом поставила. Буду работать, и точка. Мое дело, я так решила. Сезон отработаю, потом поступать в институт буду. С детства такая. Слова поперек не скажи. Все равно по-своему сделает. Спасибо, хоть Ильича слушается. Мать жалеет. Работает, надо признать, хорошо.

Галина Васильевна переживала, что дочь начнет романы крутить с отдыхающими. Молодежи-то много было – и художники приезжали, и актеры, и поэты. Но Светка цену себе знала. Нет, принца не ждала, но и на каждого встречного-поперечного, заезжего-приезжего не кидалась. Настя-то попроще была. Все в сказки верила. Что приедет принц, влюбится и замуж позовет. И вот ведь дурища – сорок лет, а ума нет. Ждала свое счастье, которое ей на голову свалится. Не валилось. А то, что валилось, быстро заканчивалось. Через неделю или две, уж на сколько принц приезжал. Настя каждый раз рыдала навзрыд, переживала искренне.

– Не надоело тебе? – однажды резко спросила Светка.

– Что? – не поняла Настя.

– Рыдать не надоело? Да я б к таким вообще не подошла. По морде же все видно.

– Что видно? – Настя даже плакать перестала.

– Ты себе не мужиков выбираешь, а баб. Все твои хахали как бабы истеричные. Они даже думают как бабы.

Настя снова начала плакать, а Галина Васильевна по-новому посмотрела на дочь. Да, та была из другого теста. Вроде как и не местная. С характером. И в мужиках разбиралась лучше любой Насти. Да и в бабах тоже. Знала, кому улыбнуться, с кем пошутить, кому что сказать, а с кем лучше промолчать. Светка обладала редким женским качеством – интуицией. Она чувствовала людей.

Галина Васильевна знала – или Светка встретит своего принца, или влюбится по уши, как дура, и пустит всю жизнь под откос. Галя видела, что дочь в нее. Она сама такая в молодости была. И что? Влюбилась – и под откос. Только Светка осталась. А то, что осталась – судьбу надо благодарить. С принцем же Галя промахнулась. Хотя как сказать? Светка-то не в ее породу пошла, в принцеву. Все от отца – и ноги, и скулы высокие. Характер Галин, а упертостью опять в отца. И легкостью. Она легко по жизни шла. Тоже редкое качество, когда женщина легко идет. Обычно тяжело тащится: еще молодая, а уже насупленная, согнутая, недовольная. Светка хоть и упертая, упрямая, категоричная, но смешливая, дурная. Энергии – через край. Вот и выплескивает, как может, – волосы красит, иногда Федора задирает нарочно.

Много лет Галина Васильевна старалась забыть прошлое, но оно всплывало снова и снова – со Светкиными вдруг проявившимися высокими скулами, внезапно выросшими длиннючими ногами. Прошлое напоминало о себе Светкиным поворотом головы и привычкой крошить хлеб на тарелке, узким запястьем, светлыми волосами, которые выгорали на солнце и становились белыми. По-настоящему белыми. Ну вот зачем эта дуреха испортила волосы? Зачем перекрасилась?

Светка с детства была самостоятельной. Даже слишком. Жизнь заставила. Галина Васильевна с дочерью не спорила. Если та втемяшила себе что-то в голову, то хоть тресни – не мытьем, так катаньем своего добьется. Упертая, как сто ослов. Вот как с работой. Галина Васильевна не знала что и думать. Светка пойдет уборщицей? Ее Светка? Ильич сказал: «Раз сама хочет, пусть идет».