От мечтаний пришлось отвлечься, когда Джекка почувствовала, как на ее колено легла его рука. Она положила свою ладонь на эту сильную мужскую руку и негромко проговорила:

– Тристан…

– Что?

– Я не знаю тебя и не вижу, но, судя по голосу, ты пребываешь в смятении, физическом и эмоциональном.

– Это правда, – проговорил он едва слышно.

Она отпустила его руку.

– Должна сразу предупредить, что я не та женщина, которую ты ищешь. Я мечтаю о карьере и не готова вить гнездо. Через три месяца я уеду отсюда и даже не оглянусь. Прежде чем брать на себя ответственность за детей, я должна найти себя. – Джекка замолчала, ожидая реакции.

– Что ж, я предупрежден, – сказал он. – Спасибо за честность. Но не волнуйся за меня. Все в порядке. Думаю, сейчас любовная история была бы мне не под силу.

– Пока что тебе надо думать о здоровье, – промолвила она, – а дальше видно будет. Сколько времени?

– Не знаю. Но больше десяти.

Джекка встала.

– Иди домой и поспи.

– Ты поможешь мне встать?

Джекка отлично знала, что он вполне может встать сам, но молча подалась вперед. Их руки встретились.

Трис встал и на мгновение прижался к ней всем телом, но так быстро отстранился, что она решила: ей померещилось.

– Спасибо тебе. Я никому не рассказывал о том, что случилось.

Она поняла: Тристан имел в виду, что никому не рассказывал о женщине, в которую почти влюбился. Его признание состояло всего из нескольких фраз. Если бы речь шла о ее любовной истории, разговоры с Ким длились бы много часов. Но, возможно, ему просто требовалось произнести сокровенные слова вслух, и это принесло долгожданное облегчение.

Он все еще держал Джекку за руку и нежно водил пальцем по ее ладони.

– Ты никому не расскажешь о моих откровениях? – спросил он. – Не хочу, чтобы люди болтали. Моему другу и его молодой жене это будет неприятно.

Джекка не хотела хранить секреты от Ким, но… эту встречу в темноте вообще трудно будет объяснить.

– Я никому не скажу, – вздохнула она. – Обещаю.

– Мы еще встретимся? – спросил Трис, сжав ее руку.

Джекка не могла не засмеяться.

– Ты как любовник леди Чаттерлей.

– Иными словами, ты леди, а я плебей? Тебя такое положение больше всего устраивает?

Он проговорил это таким тоном, словно Джекка нагло заявляла о своем праве занимать место в высшем классе. Она снова засмеялась.

– Мне нравится эта идея.

– А мне больше по вкусу история о Купидоне и Психее, паре, которая…

Джекка хорошо знала их историю. Ей она тоже нравилась.

– Купидон – сын богини любви, а Психея…

– Психея – красивая молодая женщина. Он влюбился в нее в тот самый миг, когда впервые увидел, – сказал Трис.

– Полагаю, он ранил себя собственной стрелой. Но разве он не был тоже очень красивым юношей?

– Был. Я так думаю. Пошел в свою мать, – сказал Трис и притянул Джекку чуть ближе к себе. – Слишком много женщин влюблялось в него из-за красоты, а он хотел, чтобы любили не только его божественно красивые черты…

– Он женился на Психее, но не позволил ей увидеть его…

– И ночью… – продолжил Трис.

– Он проник в ее спальню и занялся с ней божественной любовью, – сказала Джекка.

Трис еще ближе привлек ее к себе.

– Интересно, какой была эта любовь? – прошептал он. – Ночь горячих объятий, потных тел и смятых простыней, или розы и ласки, а не настоящий секс?

– Не знаю, – прошептала зачарованная Джекка. Его лицо было совсем рядом. Она не могла его видеть, но чувствовала теплое дыхание на своей щеке. – По-моему, оба варианта хороши.

Тристан коснулся рукой волос Джекки.

– У меня есть два слепых пациента. Так вот, они утверждают, что осязание заменяет им зрение. Мне очень хочется в этом убедиться. Ты не возражаешь? – Кончики пальцев скользнули по ее шее.