– Действительно очень вкусно. Спасибо.

– You are welcome, – улыбнулся он, пытаясь скрыть салфеткой отрыжку.

Отодвинув от себя тарелку, он вытащил из кармана белую упаковку с таблетками. Нажатием пальца выдавил продолговатую капсулу и проглотил ее, запив глотком вина.

– “Свидиш Лаваль Сепаратор”. Звучит солидно.

Он снова положил лекарство в карман. Продолжая есть, она пожала плечами. Начиналась рискованная фаза.

– А вы? Чем вы занимаетесь?

Подумать только, это всегда работает. Будто все мужики в дорогих костюмах – клоны одного прародителя. Как только карьеристу-энтузиасту предоставляется возможность поговорить о собственных успехах, он тотчас же начисто забывает обо всем, что могло представлять для него интерес всего лишь минуту назад.

– Импортом. Главным образом электроники. Ищу всевозможные перспективные новинки, а потом размещаю производство в Латвии и Литве. Представляете, себестоимость товара снижается в три раза, если вы…

Она наслаждалась едой. Он увлеченно живописал собственную гениальную бизнес-идею, она периодически поднимала на него глаза и заинтересованно кивала, но все ее естество было наполнено чесноком и розмарином.

Когда тарелка опустела, она заметила, что он замолчал, и подняла на него глаза. Он смотрел на нее. Да, самое время приступить ко второму этапу. В ее бокале оставалось больше половины, но тут уже ничего не поделать.

– Действительно очень вкусно. Спасибо.

– Все-таки вы успели немного проголодаться.

Она положила нож и вилку на тарелку параллельно, как полагается. Да, хоть один человек за этим столом знает, как это принято делать.

Он выглядел до смешного самодовольным.

– Обычно я всегда догадываюсь, чего хочет женщина. – Он улыбался.

Интересно, про свою жену он тоже это знает?

– Спасибо за вкусный ужин и приятную компанию, но теперь мне пора.

Она свернула салфетку.

– А вас не привлекает маленькая рюмочка в номере на сон грядущий?

Их взгляды встретились через стекло бокалов.

– Спасибо. Но завтра у меня трудный день.

И, прежде чем он успел ее остановить, она махнула официанту. В следующую секунду тот подошел.

– Будьте добры, счет, – спросила она.

Официант вежливо кивнул и начал убирать со стола. Бросил взгляд на сложенные крест-накрест приборы Грундберга.

– Можно взять?

Оттенок почти издевательской иронии в его голосе заставил ее прикрыть улыбку бокалом, но сам господин Грундберг язвительности не заметил и лишь кивнул.

– Позвольте мне заплатить, – произнес он. – Мы же договорились.

Он попытался накрыть ее руку своей, но она увернулась.

– Хорошо, но за вино я заплачу сама.

Она взяла сумочку, висевшую на спинке стула, но он не сдавался.

– Нет. Давайте не будем спорить.

– Давайте я все-таки буду решать сама.

Подошел официант. Грундберг ей улыбался. Он начинал ее раздражать, но говорила она скорее упрямо, чем сердито. Гасить его интерес еще рано, и она улыбнулась. Сумочка стояла у нее на коленях, она открыла ее, намереваясь вытащить кошелек. Быстро просмотрела оба отделения.

– О господи!

– Что случилось?

– Кошелька нет!

Она снова перерыла всю сумку, с еще большим усердием. Потом прикрыла лицо левой ладонью и глубоко вздохнула.

– Так, сейчас мы успокоимся! Вы уверены, что деньги не в портфеле?

Она позволила новой надежде охватить себя, а главное, его. Подняла портфель на колени и раскрыла. Если бы он мог видеть содержимое, то очень удивился бы, обнаружив, что, кроме ежедневника, Каролин Форс носит в портфеле полпалки вареной колбасы и швейцарский универсальный складной ножик “Viktorinox”.

– Нет, здесь тоже ничего нет. Господи, меня, наверное, обокрали.