Само слово «ноэтика», как выяснила Триш, происходило от греческого «nous» – «душа, внутреннее знание».

– Словом, меня заинтересовали ваши разработки в области метасистем, – подытожила Кэтрин, – и перспективы их использования в моем проекте. Предлагаю встретиться, если вы не против. Я была бы очень признательна вам за консультацию.

«Кэтрин Соломон хочет проконсультироваться у меня?! А завтра Мария Шарапова спросит, как лучше держать ракетку…»

На следующий день к дому Триш подъехал белый «вольво». Из него вышла приятная хрупкая женщина в синих джинсах. Триш тут же почувствовала себя карлицей.

«Умная, богатая и стройная – где справедливость?»

Но скромность и простота Кэтрин быстро обезоружили Триш. Женщины устроились на веранде, с которой открывался чудесный вид.

– Потрясающе! – восхитилась Кэтрин.

– Спасибо. Мне повезло, еще в университете я написала одну программу и вовремя ее запатентовала.

– Программу для работы с метасистемами?

– Скорее, с их предшественником. После 11 сентября правительство перехватывало и анализировало огромные потоки информации – переписку частных лиц, звонки по мобильным телефонам, факсы, тексты, сайты… Все, посредством чего могли общаться террористы. И я написала программу, которая позволяла использовать эту информацию другим способом… как источник дополнительных разведданных. – Триш улыбнулась. – В общем, моя программа позволила измерить температуру нации.

– То есть?

Триш рассмеялась:

– Знаю, звучит дико, но программа, в сущности, измеряла эмоциональный накал Америки, служила своеобразным барометром коллективного сознания.

Триш объяснила, как судить о «настроении» страны по ее информационному полю, основываясь на повторяемости определенных ключевых слов и эмоциональных индикаторов. В спокойные времена язык эмоциональностью не отличается, в напряженные – наоборот. В случае террористических актов правительство может измерять перемены в американской «психике» и вводить президента в курс дела.

– Невероятно, – сказала Кэтрин, поглаживая подбородок. – То есть, по сути, вы исследуете все население страны… как единый организм.

– Точно. Как метасистему – единое образование, определяемое суммой компонентов. Человеческое тело, например, состоит из миллионов клеток, у каждой разные свойства и задачи, но все вместе они образуют единый организм.

Кэтрин оживленно закивала:

– Косяк рыб, птичья стая… Все особи двигаются, как один. Мы называем это конвергенцией, или сцепленностью.

Триш почувствовала, что ее знаменитая гостья начинает понимать, как использовать метасистемы в своих исследованиях.

– Моя программа, – продолжила Триш, – была призвана помочь правительственным организациям лучше справляться с национальными бедствиями – пандемиями, терроризмом, природными катаклизмами. – Она помолчала. – Конечно, всегда есть риск, что этой информацией воспользуются для дурных целей: к примеру, можно сделать «снимок» общественных настроений и предсказать результаты выборов или состояние фондового рынка на момент открытия биржи…

– Впечатляет.

Триш указала на огромный особняк:

– Да, правительство тоже так подумало.

Серые глаза Кэтрин сосредоточились на ее лице.

– Триш, а как же нравственная дилемма?

– В смысле?

– Вы создали программу, которой могут злоупотребить. Ее владельцы имеют доступ к секретной информации. Вас не мучили сомнения?

Триш даже не моргнула.

– Нет, нисколько. Моя программа ничем не отличается от… ну, скажем, от летного тренажера: одни учатся пилотировать самолеты, чтобы оказывать первую помощь жителям развивающихся стран, а другие – чтобы врезаться в небоскребы. Знание – это инструмент, который можно использовать как во благо, так и во зло.