Но на этот раз работа в гараже не доставила ему никакого удовольствия. Тёма выглядел непривычно рассеянным, все время что-то терял, а однажды, задумавшись, случайно уронил здоровый баллонный ключ на ногу отцу. Олег Николаевич даже скривился от боли, и начал было ругать бестолкового сына. Но Тёма не реагировал, словно ничего не слышал. Отец замолчал и озадаченно посмотрел ему в глаза:

– Что с тобой, Тёмка? Наверное, все никак не можешь забыть дело о краже в интернате?

Тёма удивленно заморгал. Ну до чего его отец был проницательным, просто сил нет! Одно слово – подполковник полиции…

– Да, пап… Уж больно все в этой дурацкой краже странно и непонятно! Скажи, а Козыря так и не поймали?

Олег Николаевич помрачнел и раздраженно положил на верстак гаечный ключ, а потом долго вытирал ветошью замасленные руки.

– Нет, к сожалению, не поймали. Даже его следов пока не нашли. Козырь, что называется, «лег на дно». Ему сейчас невыгодно «засвечиваться». Тем более по таким пустякам, как мелкая месть ребятам из разоренной им же коммуны!

– Это все так, но… Должна же была какая-то цель у воров, верно? Вчера мне звонил Игорь Бекетов. Сказал, что тот рыжий охранник Евгений Морозов, который вроде бы замешан в краже, срочно уволился по собственному желанию. Полиция дважды приезжала в интернат, проводила какие-то следственные действия. Однако ничего нового не нашла. И затевать уголовное дело не стала – мол, подумаешь, кто-то зло пошутил над «петровскими» ребятами! Больше половины денег ведь нашли, чего уж тут огород городить по мелочам? Надо директору интерната более тщательно отбирать людей в охрану, ну, и так далее…

Олег Николаевич кивнул.

– Все понятно. Никому громкий скандал не нужен: ни директору интерната, ни полиции. Да и пропало-то всего ничего… Мало ли у нас серьезных забот, чтобы гоняться за вором, который практически ничего не украл?

Тёма насупился. Логика в словах отца, конечно, была, но…

– Так-то оно так, – нерешительно произнес мальчик. – Но ведь преступление все-таки произошло! Кто-то проник в бухгалтерию, открыл сейф… И рыжий охранник Морозов явно в этом замешан! Конечно же, это он подбросил деньги Игорю и Ване Шарикову! Если охранника как следует допросить…

– То он будет по-прежнему все отрицать, – сухо произнес Олег Николаевич. – Логика-то на его стороне! Раз он сопровождал бухгалтера в банк, то отлично знал, что денег в кассе интерната почти не осталось. Зачем ему было рисковать, устраивая эту никчемную кражу? А на кой ляд ему было подбрасывать деньги петровским парням?! Ты же сам говорил: никакой вражды между ними не было. Нет, не за что здесь зацепиться следствию! А того, настоящего вора, ищи теперь свищи… Тут каждый божий день творятся такие дела, у нас, порой просто голова кружится от настоящих проблем! А здесь… такая мелочь…

Тёма усмехнулся.

– Ничего себе мелочь! Если бы мы с Вожаком не провели экспресс-расследование за два часа, то на «петровских» ребят легло бы такое темное пятно – не отмоешься! Игоря и Ваню могли даже выгнать взашей из интерната… Хорошо, что все обошлось! А если… если тайные враги «петровских» ребят милицию того… ну… Сам понимаешь!

Олег Николаевич помрачнел: ну, вот, и родной сын туда же! Ему были неприятны разговоры про продажность полиции, но после нескольких громких уголовных дел против сотрудников правоохранительных органов, замешанных в тяжких преступлениях, пресса и телевидение как с цепи сорвались: редкая информационная программа обходилась без репортажа про «оборотней в погонах». Как будто честных и порядочных людей в полиции нет вообще! Конечно, проходимцы встречаются, но подполковник Петров был твердо уверен: большинство полицейских – такие же, как он сам и его коллеги-друзья, для которых понятие «офицерская честь» – не пустой звук.