- В общем, знай, Денис: если в течение десяти минут тебя здесь не будет, мы с Олей выберем самый отвратительный торт, и есть его будешь ты.

- Да блин. Мам, ну еду же.

- Поторопись, - смеется она и кладет трубку.

Я психую и нажимаю на клаксон, чтобы поторопить зазевавшегося впереди водителя. Спустя почти десять минут еле втискиваюсь на последнее свободное место у кондитерской и лечу внутрь, потому что выбор свадебного торта, оказывается, крайне важный ритуал. И я здесь вовсе не из-за сладостей. Олька маринует меня уже почти две недели. Бегает от меня и прячется, зараза такая. А у меня вообще-то сперма уже из ушей капает.

В кондитерской полно народу, но я вижу своих женщин за дальним столиком. Они что-то обсуждают, кивают и пробуют стоящие перед ними кусочки торта. Рядом сидит какая-то женщина. Активно участвует в беседе и подталкивает к Фее тарелочку со сладостью.

- О, а вот и жених наконец, - произносит мама, когда я подхожу к столу.

- Добрый день, дамы.

Наклоняюсь и целую маму в щеку, а потом касаюсь губ Оли.

- Сожру тебя, - бормочу так тихо, чтобы слышала только она.

Отстранившись, оцениваю эффект. Нежная молочная кожа покрыта румянцем, дыхание участилось. Цель достигнута, теперь можно пробовать тортики. Присаживаюсь за стол.

- Денис, это Марина, - кивает на женщину мама. - Она администратор кондитерской. Знакомит нас с десертами.

- Тогда и меня знакомьте, - улыбаюсь, взяв вилку в руки.

В общем, занятие так себе. Вкусы смешиваются, во рту слипается. Марина что-то талдычит про нотки ванили, а я уже едва различаю их за выразительными запахами и вкусами какао, кофе и фруктовыми джемами, щедрыми прослойками поселившимися в тортах.

Пока цежу горячий пу-эр, глазею на свою Фею. После всех тех чудес, которые она мне явила, мне так странно видеть ее в образе прилежной институтки, кто бы знал. На ней бежевая шелковая блузка без рукавов со скромным декольте, белая юбка-карандаш, туфли на не слишком высокой шпильке. Волосы аккуратно завиты и собраны с одной стороны довольно скромной заколкой. Ни кричащего макияжа, ни яркого маникюра. Ни-че-го, что выдавало бы ее буйную натуру. Такая себе светская львица с идеальным фасадом.

- Что скажете, дети? - в какой-то момент спрашивает мама, и мой взгляд буквально со шлепком отрывается от моей нереальной невесты.

- Мне понравился вот тот бисквит с ягодами, - Оля указывает на открытую на столе брошюру с изображениями тортов.

- Денис? - зовет меня мама, и я понимаю, что снова залип на Оле. Точнее, на том, как движутся ее губы, пока она говорит.

- Оля уже выбрала, я согласен.

- Но ты этот даже еще не пробовал, - мама подталкивает ко мне тарелочку с небольшим кусочком, а меня уже мутит от вида сладостей.

- Я доверяю вкусу Оли, - отодвигаю от себя тарелку.

- Марина, скажите, а если заказывать трехъярусный, а к нему еще небольшие капкейки с тем же вкусом? - спрашивает мама, и они с кондитером снова увлекаются беседой.

Мой взгляд, словно примагниченный, опять возвращается к Оле. К ее губам. Как она может топтать столько тортов и выглядеть так сногсшибательно?

Повернувшись ко мне лицом, Оля кладет в рот кусочек, а затем, зажав вилку между пухлыми губками, намеренно медленно вытаскивает ее. Глядя на это, я тяжело сглатываю. А она смотрит мне прямо в глаза, и я вижу, как расширились ее зрачки. Ах ты ж моя развратная Фея. Тоже хочешь?

Облизываюсь и киваю ей в сторону туалетов. Почти незаметно, но Оля улавливает этот жест и легонько качает головой. Зараза такая. У меня ниже пояса уже дымится. Снова облизываю губы и слегка прикусываю нижнюю, привлекая к ней внимание моей Феи. Вижу, как она порывисто втягивает воздух, слегка приоткрыв рот, и сам вздыхаю. У меня такое ощущение, что мы издеваемся друг над другом, играя в эту игру в неприступность. Хотя в нее играет только Оля, я лишь подчиняюсь правилам игры. Стоп! Подчиняюсь? Я? Какого черта?!