Падаем в ком простыней подушек, одеял без сил и сразу же засыпаем. Темнота, провал. Я просыпаюсь через пару часов. Хочу пить. Смещаюсь к краю кровати и сажусь, обхватив голову руками. Болит, просто раскалывается. Может это вино так сработало? Воспаленно осматриваюсь по сторонам. Непроглядный мрак, едва контуры мебели различаю. Тишина, только треск неведомо откуда взявшихся свечей наполняет пространство. Зачем они тут? Кто их принес и зажег? И почему круг?

Тянусь к прикроватной тумбе, нахожу халат, надеваю и тихо выхожу из спальни. Да почему так темно? Отключили электричество верно. Различаю слабое сияние свечей, которые хаотично расставлены в витиеватых металлических подстаканниках по всему пути следования. Огоньки расплываются и превращаются в размытые пятна. Чертово вино, не иначе правда что-то с ним не так.

Наконец добредаю до кухни. На панели нахожу кувшин с водой и наливаю себе огромную порцию. Жадно осушаю, собираюсь вернуться в кровать. И как только хочу уйти из неожиданно мрачной кухни, как слышу глухой шорох. Это не просто шорох, это целая разнотональная плеяда звуков. Напрягаю глаза, из всех сил пытаюсь рассмотреть что-то и вдруг волосы начинают шевелиться на голове.

Прямо в центре кухни, вокруг круга зажженного парафина, сидит садовник и Софи. Они стеклянным взглядом смотрят на огонь, шевелят непрестанно губами. Шепчут, выщелкивая страшные звуки. Губы шевелятся то быстрее, то медленнее.

Затихает, замокает и вновь с утроенной силой возвращается. Шепот собирается в клубок, носится по помещению быстрее, сильнее, распадается на эхо и пронзает всего меня. Обдает страхом, холодом, ужасом.

Limen ballen… sonnen asson on….

Все, что успеваю разобрать.

Они глотают окончания слов. Взахлеб произносят, закатывая глаза. Да что за черт, у них уже только белки видно. Кто они? Лиля в курсе, что за работники у нее? Они сумасшедшие наверняка. Срочно выгнать. Убрать, пока они нас не поубивали. Они опасны. Значит тогда в саду мне не показалось, что садовник ненормальный. Все это правда. Нужно вызвать полицию немедленно. Здесь телефон на стене. Тянусь к нему и, как назло, задеваю стакан, который оглушительно падает и разбивается. Это ужасно. Как же мне страшно. Липкий пот обливает тело, ноги прирастают к полу, потому что эти двое поднимаются с пола и оскалившись идут прямо на меня.

10. 10

Мне ничего не остается, кроме как продвигаться к спасительной двери. Осторожно, подпирая спиной все поверхности и максимально к ним прижимаясь, протискиваюсь. Не свожу глаз с пары сумасшедших. Да что же такое…

Почему я не качок, который как в боевиках раскидал бы всю эту нечисть ненормальную. Я всего лишь слабый утонченный художник. Ненавижу насилие, но сейчас бы пригодилось.

- Что вам надо? Оставьте меня, – шепчу им в ужасе. – Я вызову полицию. Софи, будь благоразумна. Уйдите, - больно задеваю спиной громадную бомбошку на шкафе, начинает саднить ушибленное место. – Остановитесь. Вас уволят.

Они идут в непроницаемым выражением, словно зомби передвигаются. Пустые глаза ничего не выражают, лишь беспрестанно шевелятся губы и страшный шепот льется, льется. По мере приближения их рты оскаливаются. Губы выворачиваются и раскрываются, оголяя жуткую пасть. Слюни сочатся вязкой струйкой и падают на подбородок, свисая мерзкими каплями. Они идут в одну линию, в один шаг. Тела вытянуты, словно кол забит в макушку, словно он держит их, не давая согнуться.

- Вон! Вон отсюда, – в ужасе шепчу, потому что от страха парализовало голосовые связки. – Не может быть. Я не верю. Не верю. Это невозможно. Помогите!