Утро встретило меня паршивым недосыпом и пятым по счёту будильником. Не могу вставать с первой же трели, хоть ты тресни. Кое-как встал с кровати, доплёлся до парковки и даже на автомате доехал до магазина. А вот проснулся только, когда увидел хмурую рожу (простите, лицо) продавщицы “Первого”. Едва первые нотки амбре обольстительной дамы коснулись моего носа, как с меня разом сдуло сонливость, заодно с зарождающимся оптимизмом.

– О, пришёл! – неожиданно обрадовалась мне женщина. – Сенатор завезли, между прочим, – поигрывая нарисованными бровями, произнесла она, многозначительно поглядывая на меня.

– Отлично, Гранд Вирджиния?

– Чаво?

– Металлический портсигар чёрного цвета?

Эксперт по ночной торговле захлопала ресницами и удивлённо воззрилась на меня. Несколько долгих секунд она смотрела на меня не отрываясь, наверное ждала команды “Шутка”, затем перевела взгляд под прилавок.

– Такие? – она достала сигареты в обычной упаковке.

– Сойдёт, – я протянул руку, пытаясь забрать из её рук пачку. – И Рафаэлло, большую коробку.

– Ишь ты! – продавщица ловко спрятала сигареты за спину. – Триста рублёв! Знаем мы таких, плавали. Пузырь схватят и бегут.

Непроизвольно сжал кулаки, медленно выдыхая и считая до десяти. Убил бы…

– Ваши триста рублёв, – коверкая слова и передразнивая ушлую торговку, положил перед ней три купюры.

– И за Рафаэлло пятихатку!

– Чё так дорого-то?!

– Брать будем? – Женщина лишь фыркнула в ответ на мой выпад.

– Будем, – а пересчитав содержимое своего портмоне, добавил: – Только конфеты.

Продавщица отдала мне коробку, и тут же покрутила пальцем у виска. Её ничуть не смущало, что я стою напротив и всё вижу, как и не смущали купюры зажатые в кулаке этой же руки.

– А гонору-то было…

Под стук, захлопнувшегося окошка, была нокаутирована моя гордость. Верну деньги, выкуплю нахер и с землёй сравняю.

День, начавшийся подобный образом, не сулил мне ничего хорошего. Но как бы я не готовился к гипотетическим ударам судьбы, такого пинка под зад от неё никак не ждал.

– Спасибо, конечно, – смущённо произнесла Надя, обняв себя за плечи. Ни этот жест, ни это чёртово “конечно” не предвещали хэппи-энда. – Слушай, у меня аллергия на шоколад и я вообще мало ем сладкого…

– Но здесь же нет шоколада, – нашёл я весомый аргумент, чтобы она всё-таки приняла подарок и я не стоял как дебил с коробкой в протянутой руке. – Угостишь, девчонок.

– Да? – неуверенно спросила Степанова и сама себе кивнула. – Спасибо большое. Но не стоило. Правда.

Неловкое блеяние и осадок на душе – вот, что мне досталось вместо благодарности и готовности на меня наброситься. Честное слово, ещё бы минута промедления и я бы скормил все кокосовые шарики до единого Синицыну. Затолкал бы прямо в глотку, а чего он вечно трётся где-то поблизости?!

– Надюха, привет! – незнакомый мужчина прошёл мимо нас в сторону административного здания, ловко подкинув Наде крупное зелёное яблоко.

– Спасибо, Михаил Саныч, – ослепительно улыбнулась мелкая и ловко перехватила фруктовое угощение.

Вот так просто, блять?!

Надя

Это было очень неловко. И не то, чтобы дело в Журавлёве, хотя, пожалуй, именно в нём. Эти жесты, подарки, всё это так неуместно. Может он так пытается снискать мою благосклонность и откосить от своих обязанностей? Честно, звери бы вздохнули от этой новости спокойно.

Только слепой не бросил на нашу парочку оценивающий взгляд. Городок у нас небольшой, а парк еще меньше, и все прекрасно знают, кто такой на самом деле новый стажёр. О том, что в нашем парке появился замечательный мажор, не знали только хищники, к которым Маша боялась заходить в клетки. А таких было мало.