Сафат вошел в легко открывшуюся калитку усадьбы и двинулся к небольшому, но добротно сложенному из белого камня дому под красной черепичной крышей. Все три окна по фасаду светились желтоватым сиянием, и порой в них мелькала тень женщины. Крупный гравий, которым была присыпана дорожка, поскрипывал под ногами, и Сафат невольно старался ступать легче, бесшумнее. Зато Гиря, новичок, принятый в отряд перед самым выходом из Уругума, тяжело топал за спиной Сафата, так еще и сопел, как архар перед схваткой за самку! Наконец они подошли к крыльцу. Сафат бесшумно взбежал по ступеням и встал рядом с входной дверью. Поднявшийся следом Гиря вопросительно посмотрел на своего командира, и тот одними губами приказал:

– Стучи!..

Третий боец в это время уже встал с другой стороны двери и взялся за ручку.

Гиря постучал. С минуту стояла тишина, и тогда Гиря постучал еще раз, громче и нетерпеливее. За дверью послышался короткий скрип, затем раздался звук шагов и недовольный женский голос произнес:

– Ну, кого там, на ночь глядя, несет?!

– От старосты!.. – Как договаривались, прогудел Гиря.

Послышался звук отодвигаемого засова, и дверь приоткрылась. За ней стояла высокая стройная женщина в простом домашнем платье.

«Извергиня!..» – Почему-то решил Сафат, а женщина, увидев у двери изверга с мечом в руке, удивленно распахнула глаза… Но тот не дал ей ни захлопнуть дверь, ни закричать. Шагнув вперед, он толкнул ее внутрь прихожей и тихо спросил:

– Где хозяин?!!

И тут случилось то, чего никак не ожидал Сафат – глаза женщины сузились, губы искривила презрительная гримаса, она вскинула руку и залепила ему оглушительную пощечину, а потом громко воскликнула:

– Ты как себя ведешь, вонючий изверг, в яму захотел, или на кол тебя пристроить!!!

«Многоликая!!» – С каким-то даже облегчением понял Сафат, и в его груди мгновенно вспыхнула ярость предстоящего мщения. Простым, заученным движением он вскинул руку и послал острие меча точно под левую грудь женщины. Ее глаза снова распахнулись в немом изумлении, а затем они затуманились, веки медленно опустились, и она повалилась на пол.

А из-за двери, ведущей внутрь дома, раздался зычный мужской голос:

– Мара, кто там пожаловал?!

Сафат оглянулся. Его товарищи стояли рядом, Гиря деревянно улыбался, а Рашат, не отрываясь, смотрел на лежащее тело.

– Ну?!! – Прошипел Сафат хрипловатым шепотом. – Что раскисли, дело надо делать.

И шагнув вперед, распахнул дверь в комнату.

Они вошли в большой зал, занимавший никак не меньше половины дома. Посредине комнаты стоял большой стол, за которым сидел крупный темноволосый мужчина, одетый в легкую рубашку и короткие штаны. Напротив него сидел мальчик лет десяти в коротком халатике и маленькой круглой шапочке, едва держащейся на затылке. На столе перед каждым из них стояли миски с мясом и вареными овощами, и было видно, что они уже заканчивают ужин. Мужчина удивленно поднял брови, увидев входящих извергов и начал, было, подниматься из-за стола, но Сафат действовал быстро и решительно. Стремительно метнувшись к столу, изверг поднял меч, и тут встававший мужчина увидел испачканный кровью клинок. Его глаза расширились, а губы еле слышно прошептали:

– Мара!..

Это было последнее, что он сказал в своей жизни. Лезвие меча точно нашло его грудь, и мужчина беззвучно повалился на пол.

Мальчишка тоже вскочил из-за стола с расширенными от ужаса глазами, но рядом с ним уже стоял Гиря. Изверг положил свои огромные руки ему на плечи, а затем вдруг поднял взгляд на Сафата и растерянно пробормотал: