– Здорово! – бухнул в лестничный пролет Руслан.

Тот поднял голову, ненароком продемонстрировав громадный синяк на левой скуле – сине-черный, по краям уже начавший желтеть.

– У-у, какой красивый! – весело оскалился Кузин. – Зубы все целы?

– Здорово, – пробурчал Егор, проигнорировав замечания относительно внешнего вида и целостности зубов.

– А я уж слышал, что ты с новеньким схлестнулся, – радостно сообщил Кузин.

Егор остановился, потянул из кармана сигареты. Он не сомневался, что удержать в тайне происхождение синяка на скуле не удастся, и надеялся только на то, что хотя бы о причине ночного происшествия никто не узнает.

– Угораздило тебя, – продолжал балагурить Кузин. – Надо ж все-таки в людях разбираться, Егорша, а не размахивать руками направо-налево, как ты обычно делаешь. Олег ведь… – он понизил голос, – не простой пациент.

– Это кто сказал? – наструнился Егор.

– Да все наши говорят. Зина… Ну, все, короче… А ты разве не знаешь?

Пострадавший санитар испытал могучий приступ злобной досады при мысли о том, что сам же этот слух об Олеге и пустил. Он скрипнул зубами и тотчас скривился от боли в челюсти.

– Адольф Маркович его смотрел, что ли? – прикурив, спросил Егор.

– Как полагается, – кивнул Руслан. – Сегодня с утра. Его и другую новенькую из женского отделения. Настю…

– А с чего ты взял, что она Настя? Она же не помнит ни хрена – амнезия же у нее…

– Ну вот – вспомнила. Это Олег с ней нянчится. Прямо как врач заправский, – ответил Кузин, усмехнувшись.

– И… что же она вспомнила? – спросил Егор, несколько изменившись в лице.

– Да немного, – беспечно ответил Руслан. – Имя только… И какие-то еще мелочи. Я точно не знаю. А! Отчество вспомнила. Прикинь, какое у нее отчество: Ам… Амвросиевна! Во, нарочно не придумаешь.

Егор расслабился.

– Ну, а с этим-то что? – осведомился он. – С Олегом-то?

– Шизофрения, что еще… – пожал плечами Кузин. – Отрицание реальности, идея высокого происхождения – дворянином себя считает… Смотрит на всех, как на дерьмо гусиное. Ну и так далее. Из надзорки его, кстати, перевели.

– А… это… Слышь, Руслан, насчет Олега Маркович особых указаний не давал? – осторожно поинтересовался Егор.

Тут Руслан Кузин многозначительно поднял брови и заговорил почти шепотом:

– Тут, Егорша, такое дело. Маркович, конечно, никаких указаний не озвучивал. Обычное лечение назначил. Но… препаратов Олегу не давай. Не надо. Не нравятся ему препараты. Говорит, что здоров. И Насте, он говорит, препараты не нужны… – он прервался, чтобы затянуться сигаретой.

Егор хмуро уставился на Кузина, ожидая продолжения.

– Гляди! – сказал Руслан, подкидывая на ладони свой брелок.

Егор присмотрелся к брелоку и открыл рот. Никогда раньше санитару не приходилось видеть массивную пряжку армейского ремня, перекрученную несколько раз на манер диковинной металлической бабочки.

– Понял? От моего ремня-то. Олегу укол пошли делать, он воспротивился. Меня позвали, я ему навтыкать хотел – ну, как обычно. А он – под халатом у меня ремень углядел, хвать его с меня! И… вот. Сувенир мне замастырил какой. Ясен пень, мы тут же друг друга поняли.

– Выходит… – не нашедши, что еще сказать, пробормотал Егор, – ты тоже, Руся, в людях не очень-то разбираешься…

– Я полчаса в себя прийти не мог, – поделился Кузин. – Все думал, как такое возможно-то? Помню, в армейке со мной тоже такой самородок служил – гвозди узлом завязывал, но тот бугаина был, как ты и я вместе сложенные. А Олег – совсем пацанчик на вид. Бывает же в жизни… Ну и насчет Насти он тогда предупредил…