– Вам виднее… – не удержался Двуха.

– Олег Гай Трегрей, – произнес Олег. – Генеральный директор компании «Витязь». Будь достоин, Никита Ильич.

– Трегре-эй!.. – зловеще протянул Карпов. – Трегрей, значит… Ну, что делать будем с тобой, генеральный директор Олег Гай Трегрей? В поганую ситуацию ты попал. Как выкручиваться собираешься?

– Вперво, благоволите представиться, – вежливо попросил Олег. – Засим – объясниться. Что в вашем понимании является поганой ситуацией и зачем мне из нее, как вы изволили выразиться, выкручиваться?

– Да вы издеваетесь тут надо мной?! – загрохотал гендиректор «Саратовоблжилстроя». – Благоволите! Извольте!.. Дурака во мне увидели, а?! Я спрашиваю: это что такое?! – он ткнул пухлым пальцем по направлению к сгрудившимся вокруг неподвижного асфальтоукладчика рабочим.

– А это мы дорогу восстанавливаем, – охотно ответил Двуха. – Чтобы, значит, с областным центром сообщаться удобнее было. У нас восемьдесят процентов продукции в Саратов идет. Да и местным жителям полегче станет. Студенты, например, на место учебы смогут на велосипедах добираться, а не в автобусе трястись вкруговую. Шестнадцать километров – это не пятьдесят…

Двухе не удалось договорить. Никита Ильич Карпов подпрыгнул, взмахнул руками:

– Дорога?! – взвизгнул он. – Где вы здесь дорогу видите? Кто-нибудь здесь дорогу видит?

– Самовольное сооружение… – шепотом подсказал мэр Налимов.

– Вот именно – самовольное сооружение! Кто вам разрешил тут хозяйничать, щенки? Если каждый сопляк будет где попало строить что вздумается – не считаясь с планами градостроительства, что тогда получится? Развел тут анархию! – обрушился Никита Ильич на склонившего повинную голову мэра Налимова. – Как они у тебя на башке ничего не построили!..

– Анархия недопустима ни в каком деле, бессомненно, – вступил Олег. – Тем паче в градостроительстве. Но дорога действительно необходима. И проект по ее созданию утвержден в самых высоких инстанциях. Только не осуществляется в должной мере по причине лютого сребролюбия и преступного небрежения своими обязанностями. А мы напросте довели начатое вами дело до логического завершения.

Карпов на минуту потерял дар речи. Свита его замерла, разинув рты.

– По… по какой причине? – Никита Ильич наконец обрел возможность говорить, впрочем, заикаясь. – Ты… ты соображаешь, сопляк, кто перед тобой стоит?!

– Да обыкновенный ворюга, – бесстрашно брякнул Двуха. И Карпов онемел вторично.

– Вы с ума посходили, ребята? – простонал Иван Арнольдович. – Вы хоть понимаете, что творите? Зачем вы так?

– Зачем? – переспросил Олег. – Напросте мы хотим жить по закону и совести.

– Мы в Кривочках поселились, – добавил Двуха, – поэтому это теперь наш город.

– И за все, что здесь происходит, несем полную ответственность – тоже мы, – сказал Сомик.

– Ваш го-оро-од?! – вылупил глаза Никита Ильич. – С хрена ли он ваш? Вы что… совсем, что ли, ненормальные? Никогда ничего вашего в этой стране не было и не будет! – громко отчеканил он. – Это наш город! Вот он!.. – Карпов так резко отмахнул рукой в сторону мэра Кривочек Ивана Арнольдовича, что нечаянно шлепнул того внешней стороной ладони по лицу. – Вот он поставлен за городом смотреть! Ему, значит, и решения принимать, и ответственность нести! А вы кто? Кто такие? Да – тьфу, никто! Грязь из-под ногтей!

– Все-таки за словами-то следить неплохо было бы… – небрежно заметил, игранув скулами, Двуха.

– Иван Арнольдович прескверно справляется со своими обязанностями, – спокойно сообщил Олег. – К большому нашему сожалению. Посему ко времени следующих выборов мы намерены позаботиться о более достойной кандидатуре в мэры.