Чувствуя, что ярость сейчас выльется наружу, Леля влетела в телефонную будку и набрала наш номер. Ей ответил незнакомый женский голос.

– Позовите Виолу, – потребовала Леля.

– Ее нет.

– А Олега?

– Никого нет, все ушли.

Но тут из трубки донесся до боли знакомый голос муженька: «Эй, Ленинид, бросай креветки в воду!»

Все ушли, у Ленинида есть запасные ключи, и они с Юрасиком решили оттянуться по полной программе с креветками и девками. Глупее ничего и не придумать, но у Лели от ревности начисто отшибает ум. Она мигом набрала номер Наташки и сообщила той буквально следующее:

– Только что видела, как твой и мой муженьки вошли в квартиру Вилки с размалеванными девками и бутылками.

Ровно через десять минут Наташка, синяя от злобы, появилась около нашего дома. Дальнейшее вам известно.

– Дуры стоеросовые, – в сердцах сказала я, – мишка и машина были куплены для Никиты, новорожденного сына Тамары. Ну захотелось им мальчишник устроить с пивом, и что?

– Да, и что? – встрял Ленинид, высовывая голову из-под стола. – Ну не бабы, а атомная война, все разметали, переломали, разве так можно. И потом, Натусенька, ну подумай, куда мне по чужим бабам бегать? Пятьдесят восьмой год катит!

– Седина в бороду, а бес за причинное место, – буркнула Наташка.

У нее явно начиналась фаза раскаяния, впрочем, у Лельки тоже, потому что та сказала:

– Слышь, Вилка, мы тут все помоем.

– Естественно, – фыркнула я, – кто бардак развел, тому его и убирать. Можете начинать прямо сейчас. Сначала креветки выкиньте, очень воняют.

И тут опять зазвонил телефон. Кому это так не терпится посреди ночи? Я схватила трубку.

– Вилка, ты отдала дискету?

– Жора, извини!

– Не отдала?! – голосом, полным отчаяния, воскликнул сосед. – Как же так!

– А ты где?

– Не важно.

Я утащила аппарат в прихожую и дословно рассказала историю про телефонный звонок. Жора молчал.

– Жора, ты меня слышишь?

– Да.

– Ты хоть знаешь про Риту и квартиру?

– Нет, а что случилось?

Меньше всего мне хотелось быть вестницей несчастья, но делать нечего, пришлось рассказать об ограблении и о смерти Риты.

Жора никак не реагировал, только напряженно сопел. Меня удивило его молчание, мог бы и ужаснуться, услыхав о кончине супруги.

– Слышь, Вилка, – отмер наконец мужик, – вишь, дело какое… Дискета эта… В общем, помоги, сделай милость.

– Чем?

– Отнеси ее завтра.

– Куда?

– На то же место, только умоляю, на этот раз журнал не перепутай. Возьми новый «Космополитен».

– Он очень дорогой, я его никогда не покупаю.

– Я компенсирую тебе расходы, но будь аккуратна, не «Домашний очаг», а «Космополитен», ясно?

– Ладно, а сам не можешь?

– Нет.

– Почему?

– Потом объясню, не по телефону. В три часа встань у памятника Пушкину на Тверской, слева! Бога ради, будь аккуратна, не вздумай купить журнал «Домашний очаг», они очень похожи с «Космо». Хотя, знаешь, лучше так поступим. Ты что наденешь?

– Если такая же погода, как сегодня, то светло-розовые брюки и футболочку в тон, костюмчик такой, купила в «Глобал USA» на распродаже. Отличная вещичка, всего 400 рублей стоила, их, словно горячие пирожки, расхватали, не жарко, красиво…

– Значит, в розовом?

– Да.

– Хорошо, не забудь, в три, слева от памятника, вся в розовом и с журналом в руках. Да, чуть не забыл! Дискету вложи в конверт и помести между страницами. К тебе подойдет женщина по имени Лариса, ей отдашь «Космо» с дискетой внутри. Ты не перепутаешь?

– Я похожа на идиотку?

Жорка ничего не ответил и отсоединился.

Утром Семен, охая и держась за голову, всунулся ко мне в комнату.

– Где у нас анальгин?