– Таможенный?

– У нас его называют Таежным. А союз с Европой почему-то плохой. Вот я вам сейчас объясняю, что так называемый Таежный союз нужен был нашим президентам – так они могли играть в свои комбинации. А европейская интеграция – это кредиты, которые могли бы заходить оттудова, они подразумевали бы какие-то гарантии того, что эти деньги пойдут на то, на что будут даны. А деньги, которые давались Россией… они давались как взятка президенту. Это, можно сказать, было продажей Украины.

– Итак. Почему вы уехали из Европы?

– Я не гражданин Европы. Я гражданин Украины.

– У вас была возможность остаться?

– Была. Но я – патриот своей страны.

– Что такое – быть патриотом своей страны?

– Я – националист. Прошу не путать с нацистом. Я люблю свою Украину. Я люблю… свой дом. Все вокруг. Свою природу. Реки, озера. Небо. Я просто люблю Украину. Я люблю наши традиции.

– Какие?

– Начиная от Рождества и так далее и тому подобное. Мы с вами – славяне, у нас одни и те же корни. Мы с вами друг от друга абсолютно ничем не отличаемся. Но мне не нравится ваш режим. И не нравился режим, который был у нас, но на данный момент надеюсь, он уже не вернется.

– Что вы думаете о назначении губернаторами Донецкой и Днепропетровской областей олигархов?

– А вы знаете, на каких условиях их назначили? Знаете? Не знаете… Они дали клятвенное обещание того, что буквально кровью искупят свое назначение. И они будут вкладывать свои финансы, работать под очень четким контролем. Поверьте мне, если они сделают шаг влево или шаг вправо, они как стали губернаторами, так и перестанут ими быть. Для этого есть службы, которые будут за ними пристально наблюдать. И какие-то коррупционные схемы у них вряд ли получится реализовать. Вот и ответ – на ваш вопрос.

– По-вашему, что такое клятва?

– Клятва?…Это данное слово. Это – обещание клятвенное, которое ты как будто не будешь нарушать.

– Вы всегда выполняли свои обещания?

– Ну… я всегда старался.

– Были случаи, когда не получалось?

– Да, конечно.

– А люди, которые вам давали обещания, они всегда их выполняли?

– Ну, тоже так…

– Исходя из этого, почему вы рассчитываете на то, что олигархи будут свои обещания выполнять?

– Я же не говорю, что кто-то верит их клятве. На данный момент эти губернаторы не особо интересны, я даже не вникаю в это… Я знаю одно – на данный момент нужно создать вертикаль власти как можно быстрее, чтобы контролировать ситуацию и навести порядок в стране. А то, что губернаторы… Не забывайте, что через три месяца будут выборы.

– И все же. Почему здесь, на Майдане, боровшемся против коррупции, назначение олигархов с небезупречной репутацией, ставшее возможным на волне протестов, воспринимается как само собой разумеющееся?

– Нет, это возмущает. Людям это не нравится. Но есть кабинет министров у нас, они проводят какие-то назначения, они там – умные грамотные люди. Пускай работают. А мы посмотрим, насколько это эффективно. Наверное, есть у этих людей какие-то заслуги, раз им губернаторство доверили.

– Какое у вас звание в самообороне?

– Я – сотник.

– Сотник – это кто?

– Ну, у меня есть люди в подчинении – сотня человек.

– Почему сотню доверили именно вам?

– Наверное, я имею для этого какие-то способности.

– Чем занимается сотня?

– Контролирует внутренний периметр. Обеспечивает охрану сцены. Участвует во всех боях.

– И вы?

– И я. В том числе и в последних. В моей сотне есть и убитые, и пропавшие без вести, и получившие огнестрельные ранения.

– Как звали убитых?

– Я не хочу говорить их имена. Зачем их беспокоить?