У выхода из метро я долго стою над мусорным баком, держа визитку Логинова в руке.

Мне нравится его почерк – я нашла самое дурацкое объяснение для того чтобы засунуть ее обратно в карман.

Так мне почему-то спокойней и теплей.

Когда я подхожу к дому, меня настораживает мужчина, курящий под козырьком. Что-то в нем есть странное, пугающее. Прячу лицо в шарф и стараюсь как можно быстрее проскочить мимо.

Открываю железную дверь магнитным ключом.

Мужчина шагает за мной. Вздрагиваю. Я надеялась, что он не успеет.

И вот, мы одни в мрачном замкнутом помещении.

Незнакомец хватает меня за руку.

8. Глава 8

Мужчина толкает меня к стене. Его лицо почти полностью скрыто шарфом. Я вижу, только злые глаза и то, что левую бровь пересекает шрам.

Я этого человека не знаю.

Он зажимает мне рот, когда я пытаюсь кричать. 

В панике смотрю по сторонам, ища выход.

«Когда-нибудь кто-то из соседей вызовет лифт», - приходит спасительная мысль.

Незнакомец толкает меня к стене. Я чувствую, как моей щеки касается что-то холодное.

- Прекращай чудить, - слышу я над ухом, - иначе в следующий раз пожалеешь. У тебя два дня на раздумья.

После этого он отпускает меня. Съезжаю вниз, прижимая ладони к лицу. Меня трясет от беззвучных рыданий.

Я слышу, как хлопает дверь подъезда.

Не знаю, сколько я провожу так. Подняться меня заставляет мысль о том, что нападавший возможно захочет вернуться.

С трудом встаю и направляюсь к лифту. У меня нет сомнений, что мужчина пришел передать сообщение от Льва. Мне еще страшнее от того, что о чем-то подобном предупреждал меня Логинов.

Дрожащим пальцем нажимаю на кнопку вызова лифта.

Я замечала, что Лев импульсивен, слишком азартен, а я для него что-то вроде ценного приза, дорогой вещи, которой в пору гордиться. Но я не думала, что пытаясь добиться своего, он пойдет на крайности. Логинов же раскусил его за один прием.

Мне не удается попасть ключами в дверной замок потому что у меня дрожат руки. 

И тут у меня звонит телефон. На проводе соседка. Она рассказывает, что бабушка неудачно упала в подъезде. Ее минут тридцать назад забрала скорая. 

Я бросаюсь в больницу. Бабушка в травматологии. У нее перелом шейки бедра и теперь ей придется остаться в отделении надолго.

До вечера я провожу с ней, пытаясь приободрить, и так отвлекаюсь от мыслей о собственной беде, пока хмурый медбрат не торопит меня, напоминая, что время для посещений давно истекло. Заверяю бабушку в том, что со всем справлюсь. Ей нельзя волноваться.

Но, по правде, я не знаю, как быть теперь. 

Выходя из корпуса, я несколько раз набираю номер дяди, но трубку он не берет. И тогда я понимаю, что он, должно быть, с дежурства. Телефон на беззвучном.

Опускаю мерзнущие руки в карманы и пальцами ощущаю прямоугольник визитки.

Логинов! Он же специалист по психопатам, судя по его собственным словам.

Я могу поехать к кому-то из подруг, но разговор с человеком, понимающим, что делать в подобной ситуации, пожалуй, именно то, с чего стоит начать.

В трубке мучительно долго тянутся гудки, и я вспоминаю, что времени двенадцатый час. Однако Логинов все-таки принимает звонок, я с трудом подавляю первый импульс сбросить.

Мне ведь нужен от него только совет...

Краска почему-то бросается в лицо, когда я слышу его голос.

- Да? – на заднем плане звучит музыка, я различаю женский смех. – Кто это?

- Кира.

- Подожди, Кир, - он неотчетливо что-то говорит собеседнице. Потом музыка в трубке становится тише. - Я слушаю.

Все, что я знаю о Логинове вдруг складывается в единую картину: в клубе он был грустным и жаловался на дурацкий день, то, что он носит с собой презервативы, наконец то, что он разведен и ему тридцать шесть.