Песню, родной мой, начни, – я хотела
Песню продолжить, мы вместе споем.
Лист пожелтелый, лист пожелтелый
Ветер кружит и уносит с собой…
Песню продолжи, родной, – я хотела
Песню окончить вместе с тобой.
Хитрый мальчишка
(I, VII, 12)
Хитрый мальчишка
Мне слова не скажет совсем…
Иль без тебя я
Больше не сплю и не ем?
Хитрый мальчишка
Со мной не разделит еду!..
Иль без тебя я
Покоя теперь не найду?
Коль обо мне ты с любовью подумал
(I, VII, 13)
Коль обо мне ты с любовью подумал –
Подол приподняв, через Чжэнь[96] перейду.
Если совсем обо мне ты не думал –
Нет ли другого на эту беду?
Самый ты глупый мальчишка из всех!
Коль обо мне ты с любовью подумал –
Подол приподняв, перейду через Вэй.
Если совсем обо мне ты не думал –
Нет ли другого для милой твоей?
Самый ты глупый мальчишка из всех!
Как он дороден
(I, VII, 14)
Как он дороден, прекрасен собою на вид!
Он у дороги, меня ожидая, стоит –
Я ж не могу проводить его, сердце скорбит.
Как величав он собою и как он силен!
В дом наш вступает и ждет меня в горнице он –
Выйти нельзя мне, и скорбью мой дух удручен.
Платьем простым я прикрою наряд расписной –
Тканой сорочки узор я прикрою холстом –
Милый, пора в колесницу коней запрягать,
Вместе отсюда уедем с тобою вдвоем.
Тканой сорочки узор я прикрою холстом,
Платьем простым я прикрою наряд расписной –
Милый, пора в колесницу коней запрягать,
Вместе отсюда уедешь с твоею женой.
Площадь просторная есть у восточных ворот
(I, VII, 15)
Площадь просторная есть у восточных ворот,
Там по отлогому скату марена растет,
Здесь же и дом твой – он близко совсем от меня,
Только далеко хозяин, что в доме живет.
Там и каштан у восточных ворот в стороне,
Домики в ряд расположены вдоль по стене…
Разве я думою больше к тебе не стремлюсь?
Что же теперь никогда не заходишь ко мне?
Ветер с дождем
(I, VII, 16)
Ветер с дождем холодны, словно лед…
Где-то петух непрерывно поет.
Только, я вижу, супруг мой со мной –
Разве тревога в душе не замрет?
Ветер бушует, он резок и дик…
Вновь петушиный доносится крик.
Только, я вижу, супруг мой со мной –
Разве мне в сердце покой не проник?
Ветер с дождем, и повсюду темно…
Крик петушиный несется в окно.
Только, я вижу, супруг мой со мной –
Разве не радостью сердце полно?
Ворот одежды блестит бирюзовый на нем
(I, VII, 17)
Ворот одежды блестит бирюзовый на нем.
Сердце скорбит бесконечно о милом моем.
Хоть никогда не хожу я его повидать –
Сам почему не зайдет он проведать наш дом?
К поясу светло-зеленый привесил нефрит,
Думы мои бесконечны, и сердце скорбит.
Хоть никогда не хожу я его повидать –
Сам он меня посетить почему не спешит?
Вечно резвится он, вечно беспечный такой,
Вечно торчит он на башне стены городской.
День лишь его не увижу, а сердце мое
Словно три месяца ждет, истомится тоской!
Бурные воды реки
(I, VII, 18)
Бурные воды реки –
Связка ж ветвей поплыла, невредима.
Кто так сердцами близки –
Я лишь и ты, мой любимый!
Слову людскому не верь,
Люди обманут, любимый…
Бурные воды – взгляни…
Нет, не растреплют плетенку с дровами.
Кто нам душою сродни? –
Только друг другу мы сами!
Слову людскому не верь,
Люди неискренни с нами.
Вот из восточных ворот выхожу
(I, VII, 19)
Вот из восточных ворот выхожу я – там в ярких шелках
Девушки толпами ходят, как в небе плывут облака.
Пусть они толпами ходят, как в небе плывут облака,
Та, о которой тоскую, не с ними она – далека.
Белое платье ты носишь и ткань голубую платка –
Бедный наряд, но с тобою лишь радость моя велика.
Я выхожу из ворот через башню в наружной стене[97],
Девушек много кругом, как тростинки они по весне.
Пусть же толпятся кругом, как тростинки они по весне,