,
Печаль моего одинокого сердца –
О, где же конец постоянной печали?
Супруг мой, одежду зеленого цвета
На желтой сорочке вы носите всюду.
Печаль моего одинокого сердца –
О, как же тоску и печаль позабуду?
Одежды – зелеными были шелками,
Шелка для одежд выбирали вы сами.
Я, древних людей вспоминая, стараюсь
Беречься, виновной не быть перед вами.
Я в холст облекаюсь то в тонкий, то в грубый,
Мне в стужу согреться под ним не под силу.
Я, древних людей вспоминая, стараюсь
Вновь бодрость обресть в своем сердце унылом.
То ласточки
(I, III, 3)
I
То ласточки, вижу, над нами летают крутом,
Их крылья неровные, вижу, мелькают вдали.
Навеки она возвращается ныне в свой дом!..
Ее провожаю до края родимой земли.
И вслед ей смотрю я, уж взору ее не догнать,
И слезы мои, изобильны, как дождь, потекли[38].
II
То ласточки, вижу, над нами летают кругом…
То падают вниз, то взлетают опять в вышину.
Навеки она возвращается ныне в свой дом…
Далеко ее провожаю в родную страну!
И вслед ей смотрю я, уж взору ее не догнать,
Стою неподвижно, и слезы струятся опять.
III
То ласточки, вижу, над нами летают кругом,
Их крики то ниже, то к небу поднимутся вдруг.
Навеки она возвращается ныне в свой дом,
Далеко, далеко ее провожаю на юг…
И вслед ей смотрю я, уж взору ее не догнать,
И сердце мое преисполнено боли и мук.
IV
Правдива душою была она, Чжун-госпожа,
Была беспредельною сердца ее глубина.
Всегда благородной душою тепла и добра,
Была непорочной, к себе была строгой она,
И памятью князя, покойного мужа, всегда
Бодрила подругу, что доблестью сердца бедна![39]
Песнь забытой жены
(I, III, 4)
Солнце и месяц, вы свет земле
Шлете, плывя в вышине!
Древних заветы забыл супруг,
Стал он суров к жене.
Или смирить он себя не мог –
Взор свой склонить ко мне?
Солнце и месяц, не вы ль с высот
Льете на землю свет?
О, почему же любви ко мне
В сердце супруга нет?
Или смирит он себя? Найдет
Чувство мое ответ?
Солнце и месяц, радует нас
Вашим восходом восток!
Слава худая идет о том,
Что муж мой со мной жесток.
Если бы смог он себя смирить,
Забыть меня разве бы мог?
Солнце и месяц, с востока вы
Всходите день за днем!
Мать и отец! Ведь вам меня
Не прокормить вдвоем.
Разве он может смирить себя?
Отклик найду ли в нем?
Ветер все дует…
(I, III, 5)
Ветер все дует… Он и порывист и дик.
Взглянешь порою и мне улыбнешься на миг.
Смех твой надменен, без меры насмешлив язык!
Скорбью мне смех твой в самое сердце проник.
Ветер все дует, клубится песок в вышине…
Нежен порою, прийти обещаешь ко мне;
Только обманешь, ко мне ты забудешь прийти! –
Думы мои бесконечно летят в тишине.
Ветер все дует – по небу плывут облака,
День не истек, все плывут и плывут облака.
Глаз не сомкнуть мне – я ночью заснуть не могу.
Думы и вздохи о нем, и на сердце тоска.
В тучах все небо, нависшие тучи черны,
Глухо рокочет, гремит нарастающий гром…
Глаз не сомкнуть мне, я ночью заснуть не могу –
Все мои помыслы, все мои думы – о нем!
Лишь барабан большой услыхал
(I, III, 6)
Лишь барабан большой услыхал –
Сразу вскочил, оружие взял.
Рвы там копают в родной земле,
В Цао[40] возводят высокий вал.
К югу идем мы за рядом ряд,
Сунь благородный ведет солдат,
Мир уже с царствами Чэнь и Сун[41] –
Все ж не хотят нас вести назад!
Горе сердца сжимает нам.
Здесь отдохнем, остановимся там…
Вот распустили коней своих,
Будем их долго искать по лесам.
Жизнь или смерть нам разлука несет,
Слово мы дали, сбираясь в поход.
Думал, что, руку сжимая твою,
Встречу с тобой я старость мою.
Горько мне, горько в разлуке с тобой,
Знаю: назад не вернусь я живой.
Горько, что клятву свою берегу,
Только исполнить ее не могу.