Ни разу в жизни отец даже не намекнул, что является сыном графа. По всей видимости, он не общался со своей семьей из-за того, что пошел против воли отца и женился на матери Дэвида, отказавшись от претензий на титул, и стал строить собственную жизнь в Брайтоне, вдали от шумного Лондона. Но даже на смертном одре отец не открыл правду. Из-за этого у Дэвида иногда появлялась надежда, что все случившееся какая-то чудовищная ошибка. Однако именно генерал Гримальди, глава министерства внутренних дел, обнаружил эту самую правду, и, судя по всему, в том, что отец Дэвида оказался единственным сыном графа Элмвуда, не было никакой ошибки. А это означало, что Дэвид, как его единственный оставшийся в живых сын, после смерти отца наследует титул.

– Посмотри вон туда, – Белл указал на группку мужчин в углу главной гостиной, склонившихся над толстым фолиантом. – Это печально известная книга для регистрации пари. Страницы этого тома содержат все виды пари, какие только возможны.

Дэвиду не хватило духа сказать Беллу, что он никогда не слышал о такой книге, и даже более того – ему это было совсем неинтересно. Участники пари представлялись ему идиотами, которым не терпится избавиться от своих денег. В армии Дэвид не единожды был свидетелем того, как люди лишались месячного жалованья или даже большего, потому что делали ставки, имея лишь призрачные шансы.

– Перейдем в следующую комнату, – предложил Белл. – Возможно, кто-то из моих друзей там.

Они не сделали и двух шагов, как появившийся из коридора джентльмен окликнул маркиза:

– А, вот ты где, Беллингем! Я как раз тебя разыскиваю. Можно перекинуться с тобой парой слов… тет-а-тет?

Бэлл вопросительно взглянул на Дэвида, и тот, согласно кивнув, отошел в сторону и, заложив руки за спину, принялся разглядывать убранство зала.

Дэвид уже понял, что маркиз ведет двойную жизнь, когда вместе с Марианной приехал, чтобы вызволить его из французского плена. Они оба были тайными агентами министерства внутренних дел, поэтому нет ничего удивительного, что у него есть секреты.

Дэвид взглянул в сторону группы джентльменов, собравшихся у книги регистрации пари. Это было последнее, что ему хотелось бы сделать, но ведь надо же проявить доброе отношение к представителям своего новообретенного класса! Приблизившись к ним, он откашлялся, обращая на себя внимание.

– Добрый вечер, джентльмены. На что ставим сегодня?

Мужчины обернулись и уставились на него в таком недоумении, словно у него выросли рога.

– Прошу прощения, – Дэвид готов был провалиться сквозь землю. – Полагаю, мне следовало сначала представиться. Я…

Договорить он не успел.

– Вы ведь Элмвуд, не так ли? – осведомился один из молодых людей, с интересом глядя на него.

Дэвид смущенно пригладил лацканы, все еще не вполне привыкнув к изысканной одежде, которую теперь носил. Белл отвел его к лучшему портному на Старой Бонд-стрит, и теперь он стал обладателем дюжины сорочек из тончайшего полотна, двух дюжин белоснежных галстуков, превосходно пригнанных бриджей и сапог, которые сияли так, что в их мысах можно было увидеть свое отражение. А еще панталоны, носки, жилеты и носовые платки – о ужас! – с монограммой. Все это обошлось в безумную сумму – столько у него не набралось бы за всю предыдущую жизнь, – но вместе с титулом он получил приличное состояние. Судя по всему, дед его был далеко не бедным.

– Да, вы правы, я граф Элмвуд, – ответил Дэвид именно так, как следовало, чувствуя себя при этом последним идиотом.

Ну разумеется, они уже знали, кто он такой. Белл предупредил, что его имя постоянно мелькало в газетах с того момента, как новость о его прибытии разнеслась по Лондону со скоростью лесного пожара. Марианна неделями скрывалась в городском доме леди Кортни из опасения, что ее затопчут леди, возжелавшие познакомиться с сестрой нового графа, которая к тому же стала невестой одного из самых неуловимых холостяков в стране.