В тот день желание выпороть близнецов было сильным как никогда.

— Посмотри на это с другой стороны, — сказала бабушка тоном Иммануила Канта. Да, «посмотри на это с другой стороны» — её любимая фразочка. — До того, чтобы использовать в качестве парашюта твои лифчики, Фред и Джордж не додумались. Вот Марат был бы счастлив.

На следующий день я купила замок для ящика со своим бельём. Впрочем, у меня нет сомнений — если близнецам действительно оттуда что-нибудь понадобится, они этот замок вскроют без особых усилий. Бандиты.

.

Не успела я выйти из лифта на нашем этаже, как меня чуть с ног не сбило. Я поначалу даже не поняла, что это на меня налетело, истошно сопя, только непроизвольно отскочила к стене — и почти сразу услышала спокойный голос Шляпника:

— Рем, нельзя!

Опустила голову и улыбнулась, увидев радостно скалящуюся морду соседского ретривера. Так вот кто на меня налетел!

— Мама! Мама, ты уже? — загалдели близнецы. Они вместе со Львом Игоревичем шли по лестнице в обнимку со скутерами, и мордочки у них были довольными донельзя. Интересно, это они просто рады меня видеть или успели где-то нашкодить? Скорее второе.

Я с подозрением оглядела лица, руки, коленки. Синяков и ссадин нет. Прекрасно, хотя бы это радует.

— Да, я уже. — Я покосилась на Шляпника. — Добрый день. А почему вы пешком на десятый этаж топаете? Лифт же работает, я на нём прекрасно доехала.

— Лев Игоревич предложил! — воскликнул Фред.

— Сказал, что Рему отличная зарядка! — добавил Джордж. Я вновь опустила голову, рассматривая пса со свисающим сбоку языком, и подумала, что после трёхчасовой (а именно столько сосед гулял с близнецами по моим расчётам) прогулки по парку бедняге уже не нужно ничего кроме еды, воды и подстилки.

— Тогда я отдаю вас маме и прощаюсь с вами, ребята, — сказал Лев Игоревич, с улыбкой приподнимая шляпу. — Хорошего вечера, Алёна Леонидовна.

Мне стало так неловко — хоть разворачивайся и шагай обратно в лифт. Я ведь понимала, что после того, как Шляпник столько времени гулял с моими детьми, я просто обязана пригласить его хотя бы на чай. Или даже на обед. В общем, надо как-то поблагодарить, но делать это совершенно не хотелось. Опять мама заведёт старую песню о главном, и на сей раз её жестокий романс подхватят близнецы. Нет уж, благодарю покорно.

— Ма-а-ам! — укоризненно протянули Фред и Джордж, и я цыкнула на них:

— Так, марш домой! Переодеваться и мыть руки. — И обратилась к соседу, который уже собирался разворачиваться, чтобы идти к себе на этаж ниже: — Лев Игоревич, постойте, пожалуйста.

Я была готова к тому, что отпрысков придётся впихивать в квартиру силой, но близнецы проявили поразительную покладистость, смывшись с глаз долой настолько стремительно, что я едва не застонала — ну точно ведь что-то задумали!

— Я хотела сказать вам спасибо, — пробормотала я, ощущая себя в полнейшем раздрае. — За то, что вы погуляли с Фредом и Джорджем.

— Не за что, — ответил он вежливо и невозмутимо, глядя на меня спокойными голубыми глазами. Интересно, он вообще умеет злиться и орать? Пожил бы месяц с моими бандитами — точно научился бы.

— Честно говоря, я не очень понимаю, зачем это вам, — призналась я, изучая лицо Шляпника. Удивительно, как же можно быть одновременно и похожим, и непохожим на другого человека? Сосед иногда безумно напоминал мне Антона, но в следующую же секунду это наваждение рассеивалось. — Были бы ещё Фред с Джорджем покладистыми лапочками, а то ведь сущие кошмары.

— Да ладно, — он усмехнулся. — Отличные мальчишки. Да, сорванцы, но это пройдёт. Учатся они у вас хорошо, знают для своего возраста очень много и…