– Эна эрда.

И он распахнул ярко-синие глаза. А потом медленно и неотвратимо их заполнила тьма… Я наклонилась, подняла упавший стакан, вновь налила воды и залпом все выпила. Заметивший мою реакцию инкуб весело спросил:

– Впервые видите передачу информации между членами нашего ордена?

Кивнув, я сказала:

– И язык, на котором вы общаетесь, тоже слышу впервые.

Бессмертный понимающе улыбнулся, я улыбнулась в ответ, хотя старалась сдержаться. Инкубы есть инкубы. И тут вдруг вспомнились мне те два слова, которые я не знала, вопрос Эллохара, который тогда меня впервые увидел и кинжалами бросался: «Кьехаата?» И ответ магистра: «Агхеэра».

– Простите, – кинула взгляд на Риана, поняла, что он в данный момент видит что-то далекое от реальности, и все же решилась: – А вы не знаете, как переводится слово «Кьехаата»?

Инкуб удивленно вскинул бровь, но честно перевел:

– Любовница.

Ну теперь я точно знала, что тогда лорд Эллохар спросил!

– А «Агхеэра»? – и дыхание задержала в ожидании ответа.

Очередная умопомрачительная улыбка инкуба и:

– Любимая.

Я улыбнулась. Не инкубу, нет, я с улыбкой смотрела на лорда Риана Тьера, и едва взгляд его стал осмысленным, тихо сказала:

– Люблю тебя.

Некоторое недоумение отразилось на лице магистра, а я добавила:

– Сильно-сильно.

– Ррродная? – Риан явно не понимал моего поведения.

Инкуб, возможно, понимал, но я на него даже не смотрела, впрочем, лорд-директор тоже.

– И мое безоговорочное «да» на все твои вопросы и предложения, – сдалась я на милость победителя, после чего, налив воды в стакан, отнесла его магистру.

– Ты меня пугаешь, – признался Риан, забирая способ пробуждения леди Митас из моих рук.

– А ты меня восхищаешь, – прошептала я и, приподнявшись на носочках, нежно поцеловала его.

Нежно, но быстро, после чего развернулась и направилась к выходу, бросив на ходу магистру:

– Я на лекцию. – А инкубу: – Всего вам темного.

– И вам кошмарного, – отозвался Бессмертный.

Риан ничего не произнес, видимо, все еще приходил в себя.

Большая аудитория в подземелье, в лаборатории по Смертельным Проклятиям. Тишина такая, что слышно, как дышит сидящая рядом со мной Янка – мы все перерисовываем с доски схему проклятия «Дыхание Смерти». И вдруг в этом абсолютном безмолвии раздается восторженный вопль:

– Нет, ну ты это видела?!

Лаборанты издали тяжелый вздох, адепты четвертого курса в очередной раз посмотрели на возбужденного Тесме, на меня и вновь вернулись к работе.

– Не отдам, – напоминаю профессору на всякий случай.

Магистр недовольно засопел, вновь погружаясь в изучение древних рун, чтобы спустя всего минут десять вновь заорать:

– Нет, Риате, ну ты это видела?!

Видела, конечно, я над книгой морских ведьм две ночи просидела, большинство рун с указанием их точного значения переписала в тетрадь, просто чтобы не только на свою память полагаться, а вот ту часть, что имела графическое сходство со схематическим изображением проклятий, не просто перерисовала – разобрала на составляющие. Я бы и третью ночь просидела над ней, но Риан пригрозил спалить дар морских ведьм к Бездне, если я буду продолжать не высыпаться.

– Это… это… – Тесме подскочил и убежал.

Вернулся вскоре со своим запрещенным для нас талмудом, и четвертый курс Академии Проклятий был профессором совершенно забыт.

– Итак, – проговорил лорд Нуэр, старший лаборант кафедры, уже достаточно хорошо знавший магистра, чтобы понимать – в дальнейшем ходе лекции он участвовать не будет, – записываем следующее проклятие, адепты.

Доска была вытерта, в наших тетрадях под схемой подведена черта, и мы приступили к изучению второго проклятия за лекцию.