Помолчал немного, потом спросил:

– Дэй, у меня опять разгул видений по пьяни, или ты тут с Эллохаром целуешься?

И так как я промолчала, а магистр Смерти и вовсе хранил молчание, Юрао продолжил:

– Слушай, не то чтобы я против… Да я вообще дроу, у нас с верностью туго, но, Дэй, я же тебя знаю, ты себе этого просто никогда не простишь.

В следующее мгновение меня отпустили.

Просто отпустили.

Вспыхнуло синее пламя.

Когда всполохи огня угасли, мы с Юрао стояли одни в парке, только сердце мое стучало так быстро, что казалось, его все слышат.

– Да, – мрачно произнес Юрао, – это уже серьезно.

А я, как стояла прислоненная спиной к дереву, так и сползла вниз и, закрыв лицо руками, тихо заплакала, просто не смогла сдержаться.

– Дэй, – Юрао мгновенно присел рядом, обнял за плечи, – Дэя, ты испугалась?

– И… испугалась, – пробормотала я сквозь слезы.

«Жалко его», – подумала про себя. И страшно очень, за себя и за Риана, и жалко, до боли жалко… И я не знаю, что делать, и…

– Я не знаю, что мне делать, Юр, – едва слышно прошептала, стараясь перестать всхлипывать, – не знаю… я…

– «Я», не «я», вставай уже, частные следователи сопливыми не бывают, – он заставил подняться, протянул платок и жестко добавил: – А теперь нос вытри и на меня смотри.

Кивнув, я продолжала всхлипывать, и слезы не останавливались.

– На меня посмотри, – рыкнул дроу, а едва я перестала реветь, мрачно произнес: – Ты давай еще винить себя начни, Дэй!

Я всхлипнула, винила ведь, хоть и вины не чувствовала.

– Дэя, он взрослый матерый лорд, Дэя! – прошипел Юрао. – Он женщин вдоль и поперек знал, когда тебя еще в проекте не было! Нашла кого жалеть и по кому слезы лить!

И я плакать перестала, даже сама не знаю почему.

– Уже лучше. – Юрао отобрал у меня платок, сам вытер мне лицо и добавил не менее жестко: – Эллохар по тебе конкретно с ума сходит, Дэй. Ты не видишь, а он тебя жрет глазами. Прекращай жалеть, Дэй, просто прекращай. Поговори с Тьером, пусть мужики сами между собой разбираются, хватит пытаться сгладить ситуацию, сама видишь, куда все катится.

С тяжелым вздохом тихо призналась:

– Я не могу, Юр…

Партнер неодобрительно покачал головой, затем уверенно сказал:

– Когда подкатывают к моей женщине, Дэй, и не важно, какая она по счету из любовниц, я разбираюсь сам, всегда. Потому что моя. Потому что я мужчина и в состоянии обеспечить безопасность женщины, которая делит со мной постель. Постель, Дэя, даже не сердце. Поговори с Тьером, это не твоя проблема – его. Потому что ты его женщина и он вправе тебя защищать. Это не долг и не обязанность, Дэй, это его право.

Забрав платок обратно, я вытерла лицо, постаралась успокоиться и тихо попросила:

– Давай уйдем.

– Со свадьбы? – догадался Юрао и тут же ответил: – Э, нет. Ну вернет тебя Нурх в академию, ну поревешь пару часиков, пока от усталости не заснешь, и разве это выход?! Здесь сейчас самое веселое начнется, так что прекращаем жалеть матерого серого волка и идем веселиться. В конце концов, Дэй, когда еще выпадет побывать на такой свадьбе? Мы даже еще боевые пляски не видели!

Я улыбнулась, улыбка вышла слабенькая и жалкая.

– На будущее, – Юр обнял за плечи и повел к ресторации, – когда тебя целовать пытаются, нужно орать, Дэя. Громко, требовательно и грозно.

– А что? – решила уточнить я.

– Мм-м, что орать? Орать нужно что-то вдохновенное.

– Например? – И кто мне скажет, почему я улыбаюсь.

– Например: «Пожри меня Бездна».

– А почему «меня»?

– Ну, – дроу усмехнулся, – потому что твой целователь как минимум такому повороту событий искренне удивится.