– Слушаю внимательно, – с улыбкою покровительственною кивнул Остерман.

Охренел! Ну, поправим. Расскажем товарищу, чьи в лесу шишки.

– Департамент будет готовить бойцов специальных, которые спецназом будут называться. Спецназ. Специального назначения. Люди эти будут проводить тайные операции. Например, когда нужно кого-нибудь устранить. Врага тайного. Ну, например, задумал граф Остерман пакость какую супротив Бирона или Государыни, и сообщники у него есть, тот же граф Миних, например. Так Бирон отдаёт указание своим спецназовцам, и они тайно проникают в это имение и убивают тихим способом, которому их предварительно обучат, слуг все. Ножами вырезают или из лука стрелами. Ночью всё это. Или рано утром, когда спят ещё все. Потом проникают в дом, режут и здесь всех слуг и скручивают хозяев. Вырезают им языки, чтобы не орали и начинают куски от тела отрезать. Пока не умрёт граф Остерман от боли. Отрезают затем голову его и тело на куски рубят. И из головы и кусков этих на полу, вот здесь, выкладывают слово «Иуда». Так же поступают и с чадами и домочадцами. Что с вами, Андрей Иванович? – у вице-канцлера глаза стали закатываться, – Нехорошо вам? Впечатлительный вы человек. На такой должности нельзя быть таким впечатлительным. Закалять нужно силу воли. Ни один мускул на лице ваших мыслей не должен выдать ваши эмоции при разговоре с дипломатами других стран. Получше? – Брехт похлопал Остермана по щекам.

– М…м…м…

– Понятно, получше. Это всё вино. Вино свинцовое. Не пейте его больше. Это – пример просто. Вы же, Андрей Иванович, не будете злоумышлять против Государыни матушки и её фаворита? Зачем это вам? Вы будете верным слугой и другом. И ничего этого с вами не случится. А наоборот – всё это случится с вашими врагами. Или с моими. О которых вы знаете, а я нет. Вы же, Ваше Сиятельство, поделитесь информацией с лучшим другом и заместителем вашим.

– М… м… и…

– Так я и думал. Ага, а мне, знаете, сейчас какая мысль пришла, Андрей Иванович, а не умыкнуть ли в Саксонии несколько мастеров, что сии чашки делают. Я их, мастеров этих, вам передам уже готовыми к сотрудничеству, а вы мануфактуру фарфоровую наладите. Есть ведь капиталец, чтобы начать чудные вещи и, заметьте, очень дорогие, начать производить.

– И… я… они…

– Договорились, значит, первым заданием департамента Специальных операций будет уничтожение Саксонской фарфоровой мануфактуры и доставка сюда нескольких специалистов. А заодно уничтожением и всех оставшихся мастеров. Станем единственными носителями секрета драгоценного.

– А так… Они…

– Они враги и конкуренты. Вы же за сильную богатую Россию? Ну, вот её и будем вместе делать.

– Ик.

– Конечно. Специальные операции на то и специальные. Никто не узнает. Пожар на мануфактуре. При работе с такими температурами не редкость. А двери закрыл кто-то. Или обвалилось чего и заклинило дверь. Беда. Столько народу живьём сгорело. Жалко.

– Это – чудовищно!

– Это – борьба со злом.

– Так нельзя.

– Андрей Иванович, у нас ведь нет дипломатических отношений с Англией. Ещё Пётр Великий их разорвал. Тогда почему у нас при дворе всякие англичане спокойно находятся и шпионские депеши в Лондон строчат. В Москву, насколько я успел узнать, вместе с британским консулом Томасом Уордом прибыл его секретарь Клавдий Рондо. Оба шпионят на Англию за императрицей, и за вами в том числе. И за мной теперь будут. Супруга Клавдия Рондо – Джейн чуть не в первый день нашего с женой пребывания сюда к ней в гости привалила. Узнала, что Бенинга любит вышивать и прискакала с десятком собственноручных вышивок в подарок. Моя и поддалась на подарки, чаи с ней уже третий день распивают, и наши с вами косточки перемывают. Не кажется ли вам, что будет справедливо, если всё английское посольство, которого тут просто не может существовать, отравится угарным газов в ближайшее время. Не вовремя вьюшку закрыли. Бывает.