Расслышав шипение, мое плечо отпустили, чтобы взяться за рукав куртки. Прикосновение стало мягче, голос тверже.

- Подвезем, - повторил он. – Надо поговорить.

- Не надо. Я все прекрасно понимаю. Ошиблись. С кем не бывает…

- С нами.

- Я обещаю молчать! Я даже номер ваш не запомнила и марку машины… и лица. И…

- Вот сейчас и помолчи.

Меня потащили прочь от автозаправки, подальше от фонарей, камер и машин. Видимо, моих молитв в кабинке туалета было недостаточно, или же моих грехов было больше, чем я могла отмолить.

Господи, если ты существуешь, не дай им меня…

Щелчок двери, скрип по коже, хлопок.

- До-добры-ый вечер, - промямлила я, пока мой провожатый размещался на сидении впереди. Получила хмык от водилы и нервно согласилась: - Впрочем да, не такой уж и добрый. Так вы едете назад? – спросила, не надеясь на удачу вернуться.

- Нам по пути, - короткая фраза от соседа и больше ничего.

В Подольск мы возвращались значительно медленнее, чем уезжали. Отчего мне казалось, что водила вот-вот свернет с шоссе в лесополосу, чтобы избавиться от сжавшейся на заднем сидении ошибки. Его сосед был спокоен, а мой - время от времени сжимал пальцы видимой руки в кулак и на долгом выдохе разжимал. Это была пугающая привычка для успокоения, которая безмерно напрягала, заставляя думать о беспросветном и неизбежном.

За этими мыслями сама не заметила, как мы въехали в мой городок, завернули в знакомый двор и остановились возле ставшего родным подъезда, где я уже год в складчину снимала квартиру с тремя девчонками. Прежде меня бесили вечно сломанная скамейка у входа, обрывки расклеенных по стенам объявлений, залитый клеем домофон и тяжелые двери на пружине, которые, захлопываясь за спиной, пугали до дрожи. Но сейчас… сейчас это была самая родная, самая умиротворяющая, на слезы пробивающая картина, глядя на которую, я всхлипнула от облегчения.

Водитель не заглушил мотор внедорожника, но разблокировал дверь, а мой сосед, потянувшись через сидение, предложил мне визитку. Свою или же психолога, что позволит пережить только что полученную травму.

- Возьми...те. Будут проблемы…

Я посмотрела на черный прямоугольник с ужасом и, как в прошлый раз, попыталась вынести дверь плечом.

- Проблем не будет! – заверила, истерично нащупывая ручку двери и рычажок для ее открытия. – Никаких! Вообще… Не волнуйтесь. С кем не бывает… ха-ха! – последнее вырвалось против воли, а затем уже из салона вырвалась я.

Не сама, конечно. Дверь мне открыли после истового заверения, что я всех их уже забыла и не вспомню никогда. Вообще никогда. Пожелание найти нужную Ирину было лишним, но меня уже несло, и я сама не замечала, что несла. Сигнал подъехавшей сзади машины оборвал на полуслове, я кратко пожелала всего доброго и мышкой юркнула в подъезд. Захлопнувшаяся входная дверь отрезала меня от новых знакомцев, придала ускорения и, как оказалось, открыла путь в новую жизнь.

2. Ураган имени Инна 2

2.

Что мы есть?

Зачем мы здесь?

Умри я вчера, что бы осталось после меня?

И что бы я взяла с собой?

Ночью меня мучили кошмары наяву.

Мозг, за час переживший жуткое потрясение и невероятнейшее облегчение, выдал такой коктейль мыслей, от которого я не смогла отойти ни в субботу, ни в воскресенье. Голова пухла, тело еле двигалось, а рабочую неделю никто не отменял. Ближе к обеду понедельника меня впервые посетила навязчивая идея напиться, чтобы остановить этот поток. Или начать курить, чтобы снизить скорость потока. Говорят, курение успокаивает.

Следом, как на зло, вспомнились трясущиеся руки соседа-курильщика, который без затяжки и часа не может провести. Отследить его движение от дома до магазина можно по остаточным следам - кучкам пепла. Закупается он, кстати, только сигаретами, а потому кажется, что и питается исключительно ими.