Скоропадский немедленно «сменил вывеску на лавочке». Ему как-то неудобно было быть гетманом «Украинской Народной Республики», и название это было заменено на «Украинскую державу». Срочно была набрана сердючная дивизия для охраны особы гетмана, дивизия генерала Патнева (в Харькове), 1я пехотная дивизия, сформированная австрийцами из военнопленных во Владимире-Волынском, а также несколько «охранных» и пограничных сотен. Кроме того, гетман начал формировать и отряды из белых офицеров.

И к этому гетману на службу попросился наш барон. «В Киев я прибыл вечером. На следующее утро я позвонил во дворец гетмана справиться, когда Скоропадский сможет меня принять. Мне ответили, что гетман просит меня к завтраку. Скоропадский помещался в бывшем доме генерал-губернатора на Институтской улице. Вход охранялся караулом офицерской роты. Первый этаж был занят канцелярией, верхний занимался гетманом. В приемной мне бросился в глаза какой-то полковник с бритой головой и клоком волос на макушке, отрекомендовавшийся полковым писарем “Остраница-Полтавец”. Он говорил исключительно на “украинской мове”, хотя и был кадровым русским офицером. Дежурным адъютантом оказался штабс-ротмистр Кочубей, бывший кавалергард. Мы разговорились. Он рассказал мне о перевороте, о той, будто бы бескорыстной, помощи, которую оказывают Украине немцы, о популярности Скоропадского. По его словам, в самом непродолжительном времени будет сформирована большая армия, средства на которую обещали немцы».

Врангель пишет складно: приехал, завтракал с гетманом. Но ведь барон вроде воевал с Германией? Ни правительства Ленина, ни Брестского мира он не признавал. А теперь он хочет вступить в армию, контролируемую и оплачиваемую немцами. Замечу, что руководство Добрармии считало себя в состоянии войны с Германией.

Самое забавное, что в «Записках» несколькими абзацами ниже Врангель обличает своего сослуживца генерала Одинцова: «И вы находите возможным работать заодно с германским шпионом Троцким».

Как у нас любят навешивать ярлыки на политических противников! Врангель и Сталин хором утверждают, что Троцкий – германский шпион. Но сам-то барон, клянчащий чин у гауптмана Скоропадского, кто?

Но и с гетманом Врангелю договориться не удалось. Я несколько раз перечитал «Записки» барона, но внятного ответа на сей вопрос не нашел.

Из Киева Врангель поехал в район Бобруйска, где у него было большое поместье. В начале августа 1918 г. Врангель вернулся в Киев. Барон вновь несколько раз завтракал с гетманом Скоропадским. «Я узнал, что проживавший в Киеве генерал А.М. Драгомиров собирается ехать на Дон и Кавказ и в тот же день зашел к нему. Наш разговор решил мою участь. Генерал Драгомиров передал мне, что он только что получил письмо от генерала Алексеева. Генерал Алексеев получил предложение объединить русские противобольшевистские силы на сибирском фронте, ему обещана широкая поддержка союзных держав. Генерал Алексеев приглашал генерала Драгомирова ехать с ним, и последний через несколько дней выезжал в Екатеринодар. Он звал меня с собой, но мне необходимо было заехать к семье в Крым, и мы решили встретиться в Екатеринодаре.

Через пять дней я был уже в Ялте, а через пятнадцать, вместе с женой, решившей разделить мою судьбу, выехал пароходом в Ростов».

В августе 1918 г. в Крыму при немцах было относительно спокойно. Ходили поезда и пароходы. Врангель с женой и детьми сели в Ялте на пассажирский рейсовый пароход «Принц Альбер» и отправились в Ростов.