А еще у меня есть родинка на подбородке. Если бы я была настоящей ведьмой (что, увы, не подтвердила приемная комиссия), то из нее со временем начал бы расти пучок волос. Может, оно и к лучшему, что я не ведьма?

Говорят, инициация сильно меняет колдуний, вплоть до смены цвета глаз на противоположный. Наставница рассказывала, что у некоторых даже характер становился другим: тихая превращалась в крикливую, а робкая в наглую. Добро и зло в ведьмах находятся в постоянной борьбе. А теперь, выходит, все эти изменения меня обойдут стороной.

– Я долго буду ждать ответа? – напомнил о себе секретарь.

– Ах да, простите. У меня к лорду Амброузу послание, – я ладонью постучала по торбе, болтающейся на плече. Увидев, как дернулся эльф, собираясь предложить мне передать послание через него, я покачала головой. – Сказано, лично в руки.

– Я доложу, – важно заявил он и нырнул в дверь, открыв небольшую щель.

Я закусила нижнюю губу. Размышления о том, что теперь я не отношусь к клану ведьм, выбило меня из колеи. Неужели во мне нет и капельки спящей силы? Мы–то с наставницей надеялись, что инициация разбудит дар, а в УПС категорично заявили, что будить нечего.

– Заходите, лорд Амброуз примет вас, – эльф открыл дверь шире и посторонился.

Я вошла в кабинет и открыла от удивления рот. Комната тонула в сизом дыме. Пахло Адом. Четверо мужчин, сидящих вокруг маленького столика с пепельницей, полной окурков, подняли на меня глаза.

– М–м–м, хорошенькая, – протянул один, выдыхая вместе со словами зеленый дым.

– Человек, – поставил диагноз второй, стряхивая пепел на пол.

– Косит под ведьму, – заметил третий.

– Неужели опять безмагийка? – четвертый – демон высоченного роста, поднялся и подошел ко мне.

Я – невеличка, и мне сразу же почудилось, что надо мной нависает скала. Я даже сделала шаг в сторону, опасаясь, что она обрушится.

Все четверо мужчин были удивительно похожи друг на друга. Смуглые, темноволосые, увешанные многочисленными амулетами, в расстегнутых до пояса черных рубашках и в неприлично обтягивающих кожаных штанах. И все с одинаковым выражением лица, где отстраненность смешивалась с чувственным удовольствием. Они явно наслаждались процессом курения. И мой приход нисколько не помешал им. Наоборот, развлек.

– Как тебя зовут? – мягко спросил демон. Как я поняла, это и был декан Джеромо Амброуз.

Когда он наклонился, разглядывая меня, длинные серьги в его ушах качнулись и звякнули. Серебро. Да, демоны любят серебро. Его холодный цвет словно призван охлаждать их горячую натуру. Не знаю, сказки или нет, но я слышала, что демоны запросто купаются в лаве.

– Лана Светлячок.

– Сколько лет?

– Я думаю, восемнадцать.

– А почему ты не думаешь, что тебе семнадцать или, к примеру, сорок? Ты же пришла поступать? Значит, совсем недавно окончила школу.

– У меня было домашнее обучение. Мы жили высоко в горах. Это достаточно уединенное место Северной Федейры.

Я опустила глаза, смущаясь под его ощупывающим взглядом.

Декан, присев передо мной на корточки, отчего заскрипели его кожаные штаны, заставил посмотреть ему в лицо. Красивое и вместе с тем пугающее. Таких моя наставница называла плохими мальчиками и требовала держаться подальше.

До инициации мне нельзя было потерять девственность, а заезжие охотники так и норовили постучаться ко мне в комнату. Даже предлагали Ганне деньги, чтобы позволила увезти с собой. Ведьма содержала в горах небольшой постоялый двор, куда съезжался всякий люд. Добрый и не очень, богатый и без особых средств. Настоящие охотники на медведей и искатели приключений.