– Тепло и практично, – начала я, но потом опомнилась. – Вы здесь работаете?

Подобные суждения можно безболезненно принять от служащего лавки, разбирающегося в товаре, но если их дает посторонний, то это звучит неприлично. Чуть ли не оскорбительно. Что за фамильярный тон? Нет, я осознаю, что являюсь простой деревенской девчонкой, но вмешиваться так открыто даже я не посмела бы.

– Нет, я здесь не работаю. Зашел по делу и увидел вот это. Даже стало интересно. Я давно знаю мастерицу Шантай, и мне очень хочется, чтобы ее великолепные изделия носили правильно. А девушкам невысокого роста такие тяжелые и объемные юбки точно не подойдут. Иди снимай. Я принесу в примерочную то, что ты точно оценишь.

И подтолкнул меня в спину, словно я ребенок, выбравший дурацкую игрушку, и его послали поставить ее на место.

Я оглянулась, оскалив зубы. Еще один небрежный толчок, и я перегрызла бы ему руку. Честное слово! Птичкам–невеличкам тоже нужно уметь постоять за себя.

– Ого! – он заметил. – А ты, оказывается, злючка?

– Я не люблю бесцеремонность. Да, я из диких краев, но даже там знают, что нельзя протягивать руки куда попало.

– Хорошо–хорошо! – он поднял обе ладони вверх. – Больше пальцем не дотронусь, даже если будешь просить.

– И с каких пор мы с вами на «ты»? – я все больше зарывалась. Не знаю, что тому было виной. То ли дорогие одежды мужчины, что уязвили меня, одетую как попало и от того чувствующую себя неловко, то ли его наглые глаза. Парень был красивым до обморока, но таким бесцеремонным, что захотелось хоть чем–то его задеть.

– Ох, простите, леди Злючка, больше я вас своим присутствием не потревожу, – он театрально раскланялся и развернулся на каблуках. Дверь захлопнулась, а я осталась наедине с угрызениями совести.

Вот так всегда. Человек хотел помочь, а я вместо благодарности обидела его. Я едва не порвала юбку, стаскивая ее через ноги. Корила себя последними словами. Вот уж деревня так деревня. Человек ко мне с добрыми намерениями, а я его поганой метлой.

– А где?.. – мастерица Шантай, увидев мою пунцовую физиономию, оборвала себя на полуслове. Она все поняла и не стала расспрашивать, куда делся ее знакомый. Появившийся следом подмастерье выгрузил на прилавок целую охапку вещей.

– Что ж, займемся примеркой, – женщина придирчиво выбрала из вороха несколько изделий и протянула мне. Я улыбнулась ей и направилась в примерочную. Не хватало еще обидеть саму хозяйку.

Когда я продемонстрировала понравившиеся мне наряды, мастерица Шантай приказала подмастерью принести подходящую под них обувь: туфли на каблучке и аккуратные полусапожки на шнуровке. Я стояла перед зеркалом и никак не могла сдержать слезы.

– Что? Не нравятся? – испугалась леди Шантай.

– Нравятся. Очень. Я плачу от восторга.

Я смотрела на себя и не узнавала, так изменили меня ладно сидящие вещи. Особенно по душе пришлось платье синего цвета с серебряной отделкой и брошью в виде птички с жемчужным хвостом. Строгий черный костюм с золотыми пуговицами и юбкой колоколом делал из меня настоящую леди. А белый полушубок с капюшоном, мало того, что отлично подходил и к платью, и к юбке, делал мое лицо удивительно свежим. Словно я только что пришла с мороза. Я чувствовала себя красавицей.

– Вот и славно, – произнесла хозяйка лавки, улыбаясь моему отражению в зеркале. – Тебе останется купить две блузки, чтобы менять, когда наденешь костюм. К сожалению, мы работаем только с шерстью и кожей. Но думаю, на нашей улице найти батистовые рубашки с шитьем по вороту будет совсем не трудно.