– Спасибо, – Дронго вернулся на свое место. В салоне бизнес-класса летели несколько человек. Вейдеманис подошел к Дронго, сел рядом.

– Что ты об этом думаешь? – спросил Дронго с закрытыми глазами. – Ты ведь слышал все, о чем он говорил.

– Конечно слышал. Если это не дьявольское совпадение, то, возможно, он прав. Здесь действует настоящий маньяк.

– Три смерти подряд, – Дронго открыл глаза, – интересно познакомиться с этим маньяком. Если это сексуальный маньяк, почему он убивает мужчин, а если ненормальный, почему не убивал раньше? Нужно проверить по списку весь их класс. Может быть, какой-то дебил увязался за ними в горы. Хотя дебил не смог бы поехать с ними в горы. Он должен был бы следить за ними, а заодно и смотреть на дорогу, чтобы не сорваться. В феврале там еще очень опасно. Водитель должен быть профессионалом. Именно поэтому они взяли своего водителя. Если за ними кто-то следил, они бы его увидели. Там дорога петляет вокруг горы, а ближе к Чухур-юрту вообще невозможно проехать незамеченным. Там такая видимость, что любой автомобиль виден за несколько километров. Значит, этот вариант исключен. Получается, что их было только одиннадцать человек.

– И осталось восемь, – невесело прокомментировал Вейдеманис. – Кого именно ты подозреваешь? Этого несчастного парня, который сейчас заснул в кресле? Думаешь, он решил пригласить тебя, чтобы отвести от себя подозрение?

– С чего ты взял?

– Я тебя знаю. Ты как-то не очень охотно общаешься с ним. Он тебе не нравится?

– Дело не в этом. Он чего-то не договаривает. Я интуитивно чувствую, что он не всегда говорит правду.

– Только интуитивно?

– Он мне дважды соврал. Во-первых сказал, что Игорь Керимов решил выгородить Габышева, заявив, что тот находился рядом с ним в момент падения, тогда как на самом деле его там не было. Это он сказал два дня назад. А сегодня вспомнил, что на самом деле Вова шел рядом с Рауфом. Но возможно, что он не решился сообщить мне такую деталь два дня назад из-за опасения подвести своего товарища и еще не зная, соглашусь ли я на его предложение. Однако сегодня во время разговора он сказал, что Света Кирсанова сидела в классе рядом с Габышевым.

– Да, я помню. Он это говорил. Ну и что?

– Два дня назад он сообщил мне, что Габышев не мог убить Ларченко потому, что сидел с ним за одной партой. Так когда он мне врал? Сегодня или два дня назад?

– Почему ты не спросишь его об этом? Он не мог забыть или перепутать. Они встречаются каждый год, и после окончания школы прошло не так много лет, чтобы он мог запамятовать.

– Пока не нужно. Я хочу познакомиться со всеми, чтобы сделать выводы. Если бы Аббасов был виноват, он не стал бы меня вызывать. Кроме того, два дня назад, когда он у меня появился, он действительно был испуган. И тогда я задал себе вопрос: почему? Если это ритуальные убийства, которые совершаются только в день встречи выпускников школы, то почему он так беспокоится за несколько дней до роковой даты, да еще в Москве? А если не верит в эти ритуальные убийства, то зачем обратился ко мне? Не нужно торопиться, Эдгар, я хотел бы увидеть всех остальных.

– Можно я задам тебе вопрос, не относящийся к нашему расследованию? – спросил Вейдеманис.

– Конечно, – удивился Дронго, – с каких пор ты стал спрашивать у меня разрешение?

– У меня немного необычный вопрос, – усмехнулся Вейдеманис. – Почему тебе так нравится эта кличка? Почему ты не отзываешься на свое имя или фамилию? Это так необычно.

– Я тебе говорил, что слово «дронго» означает птицу, живущую в Юго-Восточной Азии…