– Слышь, Воздвиженский, а куда котик-то пошел? Интересно же!

Воздвиженский подпрыгнул на метр и умчался прочь.

Профессор Щукин сказал:

– Заметил, что эффективны только те структуры образования или культуры, в которых не больше трех игроков. Большие структуры, министерства и т. д. – это всегда болото. В них нет никогда крайнего. Если в каком-то учреждении 400 человек работает, никто никогда не будет знать, кто чем занимается. Будут переадресовывать бесконечно друг другу.

– Это к Сидоровой!

– Нет, Сидорова занималась этим до 01.01.21, а с 02.02.21 – это уже Иванова.

– Иванова? Какая Иванова? Я ничего не знаю!

Обычно такие структуры всегда возглавляются мистическим директором, который, по всеобщему представлению, и принимает все решения. Но по факту к нему все бояться обращаться, а потом выясняется, что он уже полгода на больничном или вообще непонятно где.

– Слушай, Воздвиженский! – сказал Щукин. – Наши студенты не читали Иоанна Лествичника! Читали Пелевина, но не читали Лествичника! А это вообще базовая книжка. Я им сегодня рассказал про этапы собеседования с помыслом по Лествичнику, так они даже записывать стали. Короче, вот:

Первая стадия – прилог. Приходит мысль – часто дикая или случайная. Допустим, а «не съесть ли мне банан с перцем?» Если на этой стадии быстро откинуть эту мысль в мусорную корзину – через мгновение все забудется. Это как чих в метро, но когда чихнули не на вас, а в сторону.

Вторая стадия – сочетание. Вы пугаетесь этой мысли, или начинаете с ней спорить. Начинаете навязчиво размышлять: «Банан с перцем… гм… нелепо… но, с другой стороны, гм… а если? Да нет, не буду…» и т. д. Мысль постепенно становится навязчивой.

Третья стадия – сложение. Согласие с посмыслом. Вы предпринимаете какие-то усилия, чтобы дойти до магазина и купить банан, потом перец, потом все это смешать, попробовать и т. д.

Четвертая стадия – пленение. Это когда вы все чаще пленяетесь бананом с перцем. Под конец уже даже никаких собеседований не происходит. Просто как инстинкт по Павлову. Перец увидел, банан увидел – и готово.

Пятая стадия – страсть. Это когда уже всё, финал. Поезд дальше не идет.

– Слушай, – сказал Воздвиженский. – Но на банан с перцем не подсядешь. Это вообще нереально.

– Да, – сказал Щукин. – Но замени его на что угодно. Не только на водку и курение, но вообще на любые виды зависимости. Что хочешь подставь. А Иоанн Лествичник – это 6–7 век. То есть реально в человеке с 6 века ну вообще ничего не изменилось. Главное, не надеяться на свои силы. Не считать себя сильным. Не размышлять, какая страсть для меня опасна, а какая нет. Или довольно быстро так тебя замусорит, что только хрюкать будешь.

Профессор Щукин сказал:

– Почему так трудно быть всегда гостем. Особенно в первое время. Допустим, есть большая комната в офисе. В комнате пять человек. Кажется, что у них мир, дружба, жвачка. Но на самом деле у них, как у всех людей, вооруженный нейтралитет. Каждый знает, кому и куда нельзя подходить и чего нельзя делать. Если подойдешь к окну и попытаешься его открыть – будет кричать Иванова. Она боится сквозняков. А Протасова, наоборот, боится духоты. Поэтому окно открывать можно, но только на пять миллиметров. Это было установлено раз и навсегда во время Ивановско-Протасовских войн. Если попытаешься взять яблоко, то горе. Это яблоко Парфенкиной. У нее желудок переваривает только яблоки. Но вот тортик брать можно, Парфенкина худеет. И вообще она не жадная, ее жадность распространяется только на яблоки. Холодильник открывать тоже нельзя. Цветы поливает только Завьялова. Это ее цветы, хотя возле ее стола цветов нет. Она любит любоваться ими издали, а потом выливать в фиалку ведро воды. Но фиалку подарили ей, так что не проблема. Если снимешь с плечиков вот эту кофту – получишь по лбу. А вот эту кофту можно снимать. Даже ронять можно. Ее клиенты забыли лет сто назад – и никто не знает, чья она.