К своей докторской диссертации в 1999 году, «Отслеживание руки, распознавание пальцев и манипуляции методом „цифра за цифрой“ на мультисенсорной поверхности», Уэйн Вестерман, выпускник-электротехник Делавэрского университета, написал очень личное посвящение.

Мать Уэйна страдала от постоянных болей в спине, и большую часть дня ей приходилось проводить в кровати. Однако она не сдавалась. Она, к примеру, приносила картошку в постель, чистила её лёжа, а затем возвращалась на кухню и ставила её вариться, чтобы приготовить семье ужин. Будучи председателем Американской ассоциации женщин-учёных, она проводила в гостиной собрания, лёжа на спине. Она была очень упорной и нашла способы выстроить свою жизнь вокруг терзающего её недуга. Её сын сделал то же самое. Если вдуматься, то без настойчивости и прыткого ума Уэйна – и Бесси – перед лицом неотступающей боли технология мультитач никогда не очутилась бы в iPhone.

Вклад Вестермана в iPhone скрыт от глаз общественности по большей части из-за политики неразглашения. Apple не одобрила бы моё интервью с Вестерманом. Тем не менее мне удалось поговорить с его сестрой, Эллен Хёрли, которая поделилась со мной семейной историей.

Рождённый в городе Канзас-Сити, штат Миссури, в 1973 году, Уэйн вырос в небольшом городке Веллингтон, который располагается почти в самом центре Америки. Сестра была старше его на десять лет. Родители, Бесси и Говард, относились к редкой для сельского социального пейзажа Веллингтона интеллигенции. Говарда даже уволили с его первой работы в старшей школе, когда он настаивал на введении в образовательную программу теории эволюции.

Уже в детские годы Уйэн проявил интерес к конструированию. «Они покупали ему какие только возможно наборы лего», – рассказывает Хёрли, а также с пяти лет начали учить его игре на фортепиано. Конструирование и фортепиано, по её словам, те самые вещи, которые разбудили и взрастили изобретательский дух мальчика. Они могли собрать электропоезд, который потом ездил по всей гостиной по выложенным под мебелью путям. «Родители думали: „Мальчишка – настоящий гений“, – говорит Хёрли. Уэйн и в самом деле отличался выдающимися способностями. – Когда ему было пять, он схватывал всё налету и соображал быстрее, чем некоторые мои сверстники, – припоминает она. – Он намного быстрее остальных понимал, что к чему. Родители читали ему классику и выписывали журнал Scientific American».

Бесси пришлось лечь на операцию, которая ознаменовала начало её упорной борьбы длиною в жизнь. «Это ещё один важный момент нашей семейной истории. Через год после операции на спине маму стали одолевать постоянные боли, и она уже не могла вести прежнюю жизнь, – рассказывает Хёрли. Эллен, которая к тому времени стала подростком, взяла „техническую сторону материнства“ на себя. – Мне в некотором роде пришлось растить Уэйна. Оберегать его от проблем».

Когда же Эллен уехала учиться в колледж, брат остался в одиночестве. Он не слишком ладил с другими детьми, а теперь ещё на него легли все домашние обязанности, которые раньше выполняла сестра. «В восемь лет ему приходилось заниматься готовкой, уборкой, стиркой». Лет с тринадцати Вестерман стал пытаться самостоятельно изобретать разные вещи из схем и запасных частей, сидя в школе, где работал отец. Папа купил ему образовательные наборы, обучающие детей работе со схемами и электричеством, а Уэйн помогал отцу чинить наборы, сломанные старшеклассниками.