Они шли мимо очереди, прямо на ограждение, охраняемое военной полицией. За несколько метров до ограды навстречу выскочил охранник и начал поднимать руку, чтобы остановить их. Но тут Роман резко вскинул ладонь, и охранник вместо того, чтобы преградить путь, отдал честь. Спустя несколько секунд он опомнился, но было уже поздно, телохранитель с мальчиком скрылись на той стороне ограждения.

Коридоры больницы оказались битком забиты. Врачей видно не было. Рядом с больными спали стоя, и сидя у стен, родственники. Особенно выделялась семья, в которой были девочки-двойняшки. Одна из них лежала на кушетке, а вторая тихонько плакала, уткнувшись в свою маму. Отец семейства о чем-то ругался с санитаром.

–…Нам очень нужна консультация…

– Всем нужна…

– Вы не понимаете: наша девочка…

–Точно такая же, как сотни других в этом коридоре и тысячи в городе.

– Но наша…

Было видно, что разговор этот длиться уже не одну минуту. У санитара не было сил отвечать, но и сделать он, похоже, ничего не мог. Роман изменил ситуацию мгновенно. Подойдя к санитару, он взял за плечи этого немаленького мужчину и, приподняв над землей, встряхнул.

– Что это такое, знаешь? – Спросил телохранитель, показывая ошеломленному медбрату ампулу с лекарством. Тот отрицательно помотал головой. – Кто может знать, кто у вас главный?

– Профессор Агросов. – Сдавленно ответил мужчина.

– Где он?

– Он никого не принимает. – Санитар, защищаясь, выставил перед собой руки. – У него огромный список оперируемых.

– Нас он примет. Я полковник Ферронов. – Роман достал из куртки полученное вчера удостоверение и, помахав перед носом санитара, спрятал обратно. – Если ты немедленно меня к нему не отведешь, будешь отвечать перед военным трибуналом.

– Что вы такое говорите? – Санитар не сдавался, но видно было, что сил у него совсем не осталось.

– Быстро. – Роман, развернул его в сторону основного корпуса больницы. – Веди.

Санитар окончательно сник. И медленно поплелся в требуемую сторону. Максим увидел, как Роман с трудом сдержался, чтобы не ткнуть медбрата, ускоряя его ход. Они шли по коридорам, и их провожали взглядами. Люди еще не успели смириться с произошедшим, многие плакали. Почти все родственники спали.

Максим вновь заметил краем глаза кусочек черноты и, оглянувшись, уперся взглядом в отца двойняшек. Оказалось, что он все это время шел следом, неся дочку на руках. Позади него семенила жена со второй дочкой. Красивое лицо женщины распухло от слез и усталости. Девочка почти спала на ходу. Максим слегка дернул за руку Романа. Оглянувшись, тот нахмурился, но ничего не сказал.

– Профессор вот за этой дверью, но он вас не примет. – Санитар сделал последнюю попытку остановить их. – Он сейчас спит, у него двадцать часов были операции.

– В следующей жизни выспится. – Роман легко отодвинул мужика в сторону и открыл дверь. Доктор и правда спал, прямо на операционном диагностическом столе. Быстро оглядевшись, телохранитель нашел аптечку, достал оттуда маленький пузырек, взболтал его и сунул профессору под нос. Прошло несколько секунд, а затем доктор буквально вскочил. Сильно чихнув, он огляделся, увидел сначала телохранителя, Максима, а потом семью настойчиво-нерешительно стоящую в дверях. Взгляд его сфокусировался на бутылке в руках полковника.

– Вы сдурели? – Он выхватил пузырек. – Где вы вообще узнали о нашатыре? Его лет пятьдесят как не применяют.

– Я мог бы вам вколоть адреналин. – Спокойно заметил Роман.

– И что, я Вам теперь благодарен должен за то, что не вкололи? – Профессор сел на край кушетки. – Я крайне устал, мы уже выяснили, что операции немедленно не требуются – в корне я решить проблему не могу. Дайте мне…