– Ты отвечал, размахивая томагавком? – произношу недоумённо, потому что другого объяснения не нахожу.

Я слышу бархатный смех Арса и зависаю на нём раньше, чем могу приказать себе ненавидеть всё в этом парне, даже если оно так прекрасно. Он смеётся непринуждённо, качая головой, прежде чем резко не стать серьёзным, словно вдруг о чем-то вспоминает. Снова поднимает на меня взгляд, собираясь что-то сказать, как неожиданно он видит мою левую руку, лежащую поверх сумки на коленях и тянется к ней. Не знаю, отчего я шарахаюсь назад, от соприкосновения или страха, что оно произойдёт, потому что стоит его пальцам коснуться косточек на моём запястье, я замираю. Сзади слышится, как что-то падает, но я буквально парализована, чтобы обращать на это внимание. Всё внимание сосредоточено на том, как Арс держит мою руку, его большой палец зависает в нескольких миллиметрах от запястья, на котором выбиты чёрные буквы.

«Уничтожь то, что уничтожает тебя»

Арс не касается кожи, а меня всё равно бьёт дрожь, будто это расстояние до его пальца, когда он проходится вдоль букв, может ощущаться сильнее, чем прикосновение.

Я с трудом сглатываю и молчу, не знаю, почему, но мне не хочется портить этот момент своим ужасным и колким языком. Мне не хочется портить его «собой», потому что сейчас всё во мне буквально молит, чтобы он не отпускал мою руку.

То, как он держит её, как смотрит на буквы несколько секунд, пока в его взгляде что-то не меняется. Арс отпускает её, пару мгновений точно собирается, прежде чем посмотреть на меня. Снова холодно и безразлично.

– Это всё? На сегодня претензии закончены? А то ты вроде зареклась, что мне не видать твой задницы, а тут она сама приземляется ко мне на парту.

Я прихожу в нереальное замешательство от тона его голоса и этого взгляда, от которых чувствую себя навязчивой идиоткой. Это ущемляет меня посильнее его наглого поведения в клубе. Сейчас он всем видом показывает, что моё присутствие ему надоело.

Мне нужно уйти, пока не унизила себя ещё больше, понимаю ведь, но что-то внутри упорно сопротивляется. Я хочу видеть другого Арса и не могу никак отступить.

– Вообще-то, нет, – заявляю надменно, – с чего ты решил, что тебе только одному можно разговаривать со мной и дышать в мою сторону? Не слишком ли самоуверенно, Багиров?

Но нет, даже это его никак не цепляет, он устало вздыхает.

– Виноват, вышла ошибка, – отзывается он просто. – Хочешь, я могу их заставить снова обратить на тебя внимание и иметь тебя словами и взглядами? В конце концов, как королеве без её подданных? Кстати, на Марии Стюарт доказано, что это ничем хорошим не заканчивается.

У меня что-то обрывается вниз. Понятия не имею, что это, но ощущение, будто в груди стало пусто. Смотрю на Арса непонимающим взглядом. Что происходит? Один день он меня целует и вызывается защищать, ревнует и запрещает парням ко мне приближаться, а сейчас…

Я с трудом заставляю проглотить горечь ужаснейшего разочарования и обиды. Секунду ещё смотрю на него так, будто просто хочу ударить за то, что он так со мной холоден, но по итогу беру себя в руки. Не идеально, потому что единственное, что получается бросить ему:

– Придурок, – прежде чем встать и пойти к своему месту.

У меня внутри всё кипит от эмоций, хочется накричать на Багирова, действую слишком резко, когда выкладываю вещи на стол, а затем тянусь к заднему карману, чтобы достать телефон, прежде чем сесть, когда осознаю, что его нет.

На секунду меня парализует дикий страх, только от представления, где он мог остаться, а когда всё же перевожу взгляд на парту Арсу и вовсе всё тело пронизывает адреналином. Уже подрываюсь, чтобы забрать его, как в этот момент влетает в аудиторию со звонком Антонова, за которой буквально пытается подоспеть Дана. Я так и прирастаю к месту, наблюдая, как счастливая стерва о чём-то говорит с преподавателем. Антонова ей улыбается, отвечая, после чего Дана бежит к своему месту.