И даже не замечаю, как его рука поднимается, чтобы схватить мой подбородок и сжать его, дёрнув на себя. Его ухмылка становится острее лезвия. Арс наклоняется ниже:

– Я просто его закрою, – обещает он вкрадчиво.

Но мне становится только смешно. Он сделает это, даже не сомневаюсь, но сейчас я мало об этом думаю.

– Ты? – я смеюсь, никак не реагируя, что его пальцы только сильнее сжимаются на моём лице. – Мне? Давай я немного развею твои фантазии. Я учусь здесь третий год, Арс. Думаешь, ты первый парень, который так ущемлён…

Его губы накрывают мои, что вместо слов из меня вырывается звук не то возмущения, не то ошеломления, который слишком быстро становится сладостно-мучительным стоном. Мне нужно его оттолкнуть, но моя рука, которая дёргается вверх между нашими телами, вместо этого сжимает ткань его футболки, когда его язык проскальзывает в мой рот.

Арс целует меня на грани нежности и безумного голода. Словно разом выпивает до дна, страстно и жадно, но мой мозг даже ещё не успевает окончательно сдаться, расплавиться, только начиная погружаться в сладкую патоку ощущений, как я понимаю, что его губы лишь зависают над моими. Когда я открываю глаза, Арс смотрит на меня безразлично. Его глаза абсолютно пусты.

– Вот видишь, мне даже оригинальность не пришлось проявлять. Более того, на этот раз не пришлось даже платить. 

Я пихаю Арса той самой рукой, что всё ещё сжимает его футболку, раньше, чем осознаю, что совершаю ошибку.

Мне надо бы что-то придумать, переиграть, сказать что-то колкое, а на выглядеть такой задетой и уничтоженной, когда не могу сдержать гнев и обиду.

Пять минут. Просто пять жалких минут наедине с ним, а Арс уже два раза видел меня сокрушённой.

И ему это нравится. Его пальцы всё ещё на моём подбородке, не сдавливают, нет, они не дают опустить мне голову, чтобы он в полной мере мог насладиться выражением моего лица.

Подонок!

Мой мозг вопит, чтобы я взяла себя в руки, но реакции тела выдают меня, как бы ни хотела сдержаться. Отступить и выдать эту чёртову улыбку ему. Лихорадкой огненной прошивает, что мой кулак только сжимается, когда по губам Арса ползёт маленькая, довольная ухмылка.

Я ненавижу понимание, что его губы умеют делать прекрасно всё. В том числе и забирать дыхание, когда касаются моих.

Я помню, КАК они целуют. И какая-то совершенно идиотская часть меня сейчас испытывает неимоверное разочарование, что они этого не сделали. Что он смог остановиться, когда я быстрее бы душу дьяволу продала, чем рассталась бы с ними.

И он знает это. Впитывает буквально с удовольствием моё состояние, скользя большим пальцем по моему подбородку.

Я понимаю, что мне даже нет смысла играть, да и зачем, если всегда могу напомнить, что со мной связываться опасно.

– Осторожнее, Арс, не забыл ещё, что я умею кусаться? – тихим, вкрадчивым голосом спрашиваю его, в котором звучит намного больше предупреждения, чем в любой угрозе, которую могла выдать.

– Что такое, Крис? Я думал, ты сама хотела узнать, как целует парень, который выглядит, как ходячий секс. – С моего лица сходит вся краска. Хотя чего я ожидала? Стерва наверняка долго рыдала у него на плече, пользуясь любой возможностью выставить себя бедной овечкой. Конечно, Арс не может пропустить мимо внимания моего вида, он кивает, будто большего ему и не надо. – То-то же и оно. А судя по твоему заявлению час назад этому «мечтателю», ты всё ещё играешь в эту игру. Не выгляди так, будто ты не расплылась и сама этого не хотела.

Дважды подонок, который видит меня насквозь. У которого в преимуществе надо мной слишком много оружия.