Майор Ковалев должен был найти автобус с заложниками и освободить их, если будет такая возможность. Если не будет, то майор имел полномочия вести переговоры с этим арабским эмиром. Ковалев не знал, проверил ли кто-то, имел ли место в действительности захват рейсового автобуса и заложников. Если никто этим не поинтересовался, то это будет еще хуже. Ведь чины из оперативного штаба запросто найдут тысячу оправданий себе и еще столько же обвинений в адрес Ковалева, чтобы снять с себя вину.

Маршрут колонны был срочно проработан. Машины шли к тому самому месту, откуда осуществлялся звонок, по единственной дороге. Никто не предположил, что это могла быть ловушка, не подумал, что вся история с захватом заложников придумана специально. Или даже такая акция действительно проведена – с целью заманить в ловушку крупный отряд внутренних войск.

Таких потерь федеральные силы не несли со времен чеченской войны. В Дагестане вообще никогда не случалось ничего подобного.

Да, ловушка была организована заранее. Все подготовлено, продумано досконально. Даже растяжки поставлены именно в тех местах, где спецназовцы могли попытаться найти укрытие.

Все это говорило о том, что против отряда спецназа внутренних войск работали классные мастера противной стороны. Но заявить такое открыто вряд ли кто решится. Это уже само по себе будет означать признание наличия хорошо организованной и централизованной вооруженной группировки, действующей в горах.

Тогда уже найдутся чины с очень большими звездами на погонах, которые могут строго спросить и с самого оперативного штаба антитеррористического комитета. Мол, а вы-то, голуби сизокрылые, куда смотрели? Прозевали!..

Ясно, что служивые из оперативного штаба постараются не допустить такого толкования событий. Виновником трагедии окажется командир отряда краповых беретов майор Ковалев. Он один, и никто более.

Так всегда бывало прежде, ничего не изменилось и сейчас. В подобных ситуациях найти виновного очень просто.

Полковник Гайдар Гайдарович Гайдаров был не самым приятным собеседником, но майор Ковалев вынужден был говорить именно с ним, поскольку этот самый человек и давал ему задание.

– А сам-то ты почему уцелел? – спросил полковник, как и предвидел Ковалев.

– А это вы, товарищ полковник, спросите у тех пуль, которые вокруг нас летали. Почему ни одна из них во время прорыва в меня не попала. Я вывел с собой только десять солдат. Нам удалось прорваться в сопки. Будем выходить на третий или даже на второй участок дороги.

– Почему так далеко?

На оперативных картах дорога до гор для удобства определения места делилась на семь условных участков. Они не были привязаны к каким-то особым условиям. Разбивка производилась в том же штабе с помощью простой линейки и цветного карандаша.

– Четвертый и пятый участки бандиты могут держать под контролем. Не думаю, что они выдвинутся до третьего. Это слишком рискованно для них.

– Где они столько людей наберут, чтобы четвертый и пятый участки взять под контроль?

– Я же доложил, что насчитал около пятидесяти стволов. Во время прорыва мы уничтожили только человек двенадцать-пятнадцать. Значит, сил у них хватит.

Гайдар Гайдарович Гайдаров высокомерно фыркнул и заявил:

– Это ты со страху столько насчитал! Таких банд у нас давно уже не существует. Если они вообще когда-то были. Это Дагестан, а не Чечня! Ладно, выходи на третий участок. Я высылаю подмогу. Банду надо уничтожить, какой бы численности она ни была!

Какую подмогу и кому собрался выслать полковник, майор Ковалев не знал и спрашивать не стал. Если речь шла об остатках его отряда, то им нужно высылать не подмогу, а спасательную команду, потому что большинство прорвавшихся солдат имели ранения. Уничтожением банды должны заниматься отдельные силы, причем весьма значительные, а вовсе не какая-то подмога.