Она поспешно подняла на него взгляд, вспомнив, что в своих насмешках он часто говорил голую правду, насмехаясь над собой и над другими. Неужели и вправду задеты его чувства? Неужели она ему небезразлична? Неужели он как раз собирался предложить руку и сердце, когда увидел ее ладони? Или он так хитро подводил ее к тому, чтобы снова, уже в третий раз, сделать ей совсем другое – гнусное – предложение? Если она действительно дорога ему, может, ей еще удастся умаслить его. Но в его черных глазах, сверливших ее, не было ни капли любви. К тому же он еще и посмеивался.

– Мне не подходит ваше обеспечение. Какой из меня плантатор? Что еще вы можете предложить?

Ну вот и добрались. Ее выход. Скарлетт глубоко вздохнула и посмотрела ему прямо в глаза. Сбросив с себя кокетство и притворство, она призвала все свои силы в преддверии того, чего боялась больше всего на свете.

– Еще… себя.

– Да?

Она воинственно вздернула подбородок, ее глаза превратились в изумруды.

– Помните ту ночь, на крыльце у тетушки Питти, во время осады? Вы сказали… вы сказали, что хотите обладать мной.

Небрежно откинувшись на спинку стула, он внимательно наблюдал за ее напряженным лицом. Его собственное лицо, смуглое и неподвижное, оставалось совершенно непроницаемым. В глазах что-то промелькнуло, но он ничего не сказал.

– Тогда вы сказали, что никого еще не желали так сильно, как меня. Если вы по-прежнему желаете меня, то я готова. Ретт, я выполню все, что прикажете, только, бога ради, выпишите мне этот чек! Я свое слово сдержу. Клянусь вам, я согласна. И никогда не передумаю. Если хотите, даже расписку дам.

Он по-прежнему смотрел на нее странным, загадочным взглядом, и, торопливо договаривая свое предложение, Скарлетт никак не могла понять, привлекает оно Ретта или отталкивает. Если бы он хоть слово сказал, ну хоть что-нибудь! Она почувствовала, как запылали щеки.

– Ретт, мне нужны эти деньги как можно скорее. Они вышвырнут нас на улицу, и этот чертов бывший управляющий вселится в наш дом и…

– Одну минуту. С чего вы взяли, что я все еще хочу вас? И с чего вы взяли, что за вас стоит уплатить триста долларов? Редкая женщина стоит так дорого.

Сгорая от унижения, она покраснела до корней волос.

– Зачем вам все это нужно? Почему бы не расстаться с этой фермой и не переехать к мисс Питтипэт? В конце концов, половина дома принадлежит вам.

– Боже праведный! – закричала Скарлетт. – Да вы с ума сошли! Я не могу расстаться с Тарой. Это мой дом. Я ни за что его не отдам! Ни за что! Они заберут его только через мой труп!

– Ох уж эти ирландцы, – сказал Ретт, приведя стул в нормальное положение и вынув руки из карманов, – черт знает что за люди – все до одного. Вечно сходят с ума из-за полнейшей чепухи. Например, из-за земли. Любой кусок земли похож на любой другой. А теперь, Скарлетт, давайте поставим все на свои места. Вы пришли ко мне с деловым предложением. Я дам вам триста долларов, а вы станете моей любовницей.

– Да.

Теперь, когда это мерзкое слово было произнесено вслух, ей вдруг стало легче и снова появилась надежда. Он же сказал: «Я дам вам»! В его глазах горел дьявольский огонек, казалось, его что-то чертовски забавляет.

– Помнится, когда я имел наглость подойти к вам с этим предложением, вы выставили меня из дома. При этом вы обругали меня последними словами и вскользь упомянули, что не желаете обременять себя «кучей сопливых детишек». Нет, вы только не подумайте, моя дорогая, что я пытаюсь разбередить прошлое. Я всего лишь поражаюсь особенностям вашего ума. Вы отказались пойти на это ради удовольствия, но согласились, чтобы не пустить беду в дом… Это лишний раз подтверждает мое мнение о том, что у любой добродетели есть своя цена.