[1] Не соответствует правилам хорошего тона (фр).

15. Глава пятнадцатая

Мистер Грэм Спенсер не считал себя человеком удачливым.

Будучи младшим сыном мелкопоместного дворянина, после смерти отца он не унаследовал практически ничего – все досталось старшему брату. Многообещающая карьера военного его не привлекала, ждать какой-либо помощи от своей недалекой и совершенно не амбициозной сестры, вышедшей замуж за отставного полковника, было глупо. Обзавестись состоянием через выгодный брак он пробовал дважды: первый раз его невеста незадолго до свадьбы заболела оспой и умерла, а вторая помолвка расстроилась, когда жених и будущий тесть случайно встретились в публичном доме, где молодой человек набирался опыта, а отец невесты – отдыхал от жены. Высокие моральные принципы последнего не позволили ему отдать дочь, как он выразился, «развратнику и повесе»; изгнание мистер Спенсер принял достойно, правда, не отказал себе в удовольствии кое о чем поведать несостоявшейся теще и насладиться семейным скандалом, после чего оставил попытки обогатиться с помощью женитьбы и решил заняться торговлей. Как раз в это время с Карибских островов вернулся его приятель, за пару лет сумевший заработать приличное состояние; именно он и рассказал, что деньги там буквально сыплются с неба, и, по старой дружбе, дал рекомендации, куда плыть и к кому обратиться. Правда, не уточнил, что именно пользуется таким спросом. Мистер Спенсер полагал, что это хлопок, сахарный тростник или табак, и, только прибыв на Багамские острова, понял, что самое выгодное занятие для предприимчивого джентльмена – это торговля живым товаром…

.

– Что ж, благодарю за гостеприимство, – он поднялся, бросил салфетку на стол и повернулся к племяннице: – Идемте, Кэтрин.

Кейт не шевельнулась, глядя куда-то перед собой. Лицо ее было бледным, но решительным.

– Я никуда не пойду, – проговорила она.

– Как это понимать? – холодно поинтересовался дядя Грэм. – Нам указали на дверь, и мы, не теряя достоинства, немедленно уйдем отсюда. Жаль, что ваша привязанность к юной мисс…

– Я… никуда… с вами… не пойду! – повторила Кэтрин и тоже встала: – Прошу прощения, господа, могу я поговорить с мистером Спенсером наедине перед тем, как он покинет этот дом?

– Разумеется, – кивнул Эдвард Айвор. – В отличие от него, вы здесь persona grata[1]. Мэри, дитя мое, проводи мисс Маккейн и ее дядю в комнату для чаепитий.

– Я не собираюсь ничего обсуждать! – взорвался возмущением мистер Спенсер. – Я – ваш опекун, вы находитесь на моем иждивении и обязаны мне подчиняться! Если я сказал «уходим», это означает, что мы не задержимся здесь ни на минуту! Хотите поговорить о предстоящем браке? Извольте, но только в гостинице! Поэтому я требую, чтобы вы попрощались и следовали за мной! Сейчас же, Кэтрин Маккейн! Вы меня слышите?!

Кейт не ответила. Вместо нее заговорила Мэри:

– Мистер Спенсер, я очень прошу вас выполнить желание мисс Маккейн.

На ее губах по-прежнему была вежливая улыбка хозяйки дома, но во взгляде читалась угроза, напоминавшая о том, как однажды на корабле некий нетрезвый джентльмен пытался затащить компаньонку племянницы в свою каюту, а когда девушка оттолкнула его, ударил ее по лицу и оскорбил. И дядя Грэм с запоздалым сожалением понял, что сейчас этот проступок может обернуться для него тем, что намного хуже изгнания. С губернатора станется привлечь его к суду за домогательство, окончательно опозорить и стребовать денежный штраф. А капитан – тот не станет размениваться на подобные мелочи: просто прикажет своим матросам подкараулить одинокого пассажира возле гостиницы и…