Кстати, на 01.09.1942 г. фронту (действующей армии) было передано маршевого пополнения в количестве 8 217 570 чел. На эту же дату в госпиталях умерло от ран 177 тыс., а число убитых, пленных и пропавших без вести составило 4 920 300[156]. Таким образом, безвозвратные потери к 1 сентября этого года составили 5097,3 тыс. солдат и офицеров. А впереди были ещё два года и 8 месяцев войны, Сталинград, Кавказ, Харьков, Курск, Днепр, освобождение стран Европы…

Попутно заметим, что некритическое использование авторами донесений из войск при подсчете потерь не дает реальной картины о величине убыли не только в людях, но и в вооружении. Это можно проследить на примере потерь в вооружении в битве под Москвой. Напомним, что в Московской оборонительной операции, по данным авторов труда «Россия и СССР в войнах ХХ века», за 67 суток боев потери в людях составили 658 279 чел., в том числе безвозвратные – 514 338 (на самом деле эти потери были значительно больше). За то же время, по их подсчетам, наши войска потеряли только 250,8 тыс. единиц стрелкового оружия всех видов. И это в условиях тяжелейшего поражения, когда основные силы трех фронтов оказались в окружении! Остальное, выходит, удалось эвакуировать? Такое возможно только при условии, что фон Бок разрешил вывезти из «котлов» вооружение погибших и пропавших без вести наших бойцов!

В Московской стратегической наступательной операции (контрнаступлении) советские войска за 34 суток (с 5 декабря 1941 г. по 7 января 1942 г.) потеряли почти в два раза меньше – 370 955 чел., в том числе безвозвратно – 139 586 (в 3,7 раза меньше). Но потери стрелкового оружия оказались в 4,4 раза больше – 1093,8 тыс. единиц всех видов. Потери в артиллерии, соответственно, составили 13 350 орудий и минометов против 3832[157].

Можно ли это объяснить с точки зрения логики? Можно. Эта диспропорция возникла в результате того, что авторы учитывали потери только по донесениям из войск, не обращая внимания на их достоверность. Засчитали только то, о чем доложили. А из «котлов» донесений не присылали, значит, и потерь не было. Хотя можно было и здесь применить расчетный метод, но авторы уклонились от такой возможности, так как это привело бы к нежелательным выводам об убыли в людях. Да и считать было некогда. А 5 декабря, с переходом в контрнаступление, появилась возможность точнее подсчитать потери в вооружении. Тем более что заканчивался 1941 г., надо было уточнить, с чем придется воевать в следующем году. И действительно уточнили – всего в битве под Москвой потеряли 1 344 тыс. единиц стрелкового оружия. Это число ближе к реальным безвозвратным потерям в людях в ходе двух московских операций – оборонительной и наступательной, – вместе взятых, нежели убыль по данным Г.Ф Кривошеева – 653 924 чел.[158]

В связи с большими потерями в вооружении и боевой технике была еще более ужесточена ответственность красноармейцев, командиров и комиссаров за брошенное оружие. Пришлось пойти и на расформирование и перевод на сокращенные штаты многих частей и отдельных подразделений различных родов войск.

В частности, на основании постановления ГКО от 26 ноября 1941 г. № 966 о проведении сокращения численности Красной Армии приказом народного комиссара обороны № 00123 от 24.12.1941 г. из состава артиллерийских частей РГК были исключены 64 артполка[159]. При этом освободившийся обученный личный состав, автотранспорт, вооружение и прочее имущество обратили на доукомплектование (формирование) других частей.

Пусть читателя не удивляет формулировка приказа: идет война и тут же – постановление «о проведении сокращения численности Красной Армии». Не писать же о гибели артполков в многочисленных «котлах»…